У 22-летней Сарданы рак мозга четвертой стадии. «Терминальной», говорят в таких случаях врачи. Неизвестно, как долго зрела опухоль, но операция по избавлению от нее эффекта не принесла.
Сардана не может глотать – ей постоянно нужно помогать электроотсосом. Дома такой аппаратуры нет. Поэтому когда Евдокии Ивановне в районной больнице предложили госпитализировать дочь в отделение паллиативной помощи в поселке Кангалассы, она согласилась. В их положении это, действительно, наилучший выход.

Цыплята на стенах
...В отделении паллиативной помощи, рассчитанном на 17 коек, ситуация Сарданы – не из ряда вон: легких пациентов здесь не бывает в принципе.
Отделение часто называют хосписом. Его заведующий Николай Индеев в таких случаях всегда поправляет: «Паллиативная помощь – понятие более широкое. Здесь не просто помогают скрасить последние дни. Наша цель – взять под опеку пациентов с неизлечимым прогрессирующим заболеванием как можно раньше. Мы не знаем, сколько этим людям осталось жизни, но сколько бы ни оставалось, cтрадать они не должны...»
«Неизлечимое прогрессирующее заболевание» – это не только рак, как, вероятно, кто-то подумал. Это все те недуги, которые уже практически не оставили надежды на благоприятный исход, состояния, из которых человека вряд ли вытащишь.
В этих ситуациях спасти – нельзя! А вот сделать так, чтобы все те месяцы, которые ему отпущены Богом, человек не корчился от боли, можно. И прожил их так, чтобы не было мучительно больно ни телу, ни душе.
– А это реально? – спрашиваю я у Николая Валентиновича.
Он отвечает неожиданно: «Пошли!» И мы идем по палатам, которые заведующий называет совершенно «немедицински» – «комнаты». На окнах цветные жалюзи. В холле – цветы. Стены тех, которые предназначены для детей (тут 10 детских мест), расписаны розовыми поросятами. Сами же комнаты напичканы специальной аппаратурой, помогающей контролировать состояние пациента. Рядом с функциональными кроватями, меняющими положение и помогающими бороться с пролежнями, – прикроватные мониторы. Это контроль ритма сердца, артериального давления, дыхания, температуры и т.д.
В комнате по соседству с Сарданой лежит женщина с глубоким поражением мозга после перенесенного инсульта. В реанимации ее состояние стабилизировали, в стационаре держать такую больную смысла нет. Сейчас ей нужен уход, который дома обеспечить тоже не в силах: единственной дочери нужно работать. Выходом, как и в случае с Сарданой, снова стало отделение паллиативной помощи.
– Дочка приезжает практически каждый день, – говорит Николай Индеев. – Она у нас волонтер: ухаживает не только за собственной мамой, но и другими больными...
Впрочем, это вовсе не значит, что, сдав близкого человека на руки медикам, родственники могут о нем забыть. Точнее, могут. Но на короткое время: если нужно, к примеру, уехать в командировку. Или в отпуск, потому что тем, кто 24 часа в сутки прикован к такому больному, нужно иногда отдыхать.
– Кроме того, мы должны еще обучить родных, как ухаживать за такими пациентами. Ведь они обездвижены, их надо часто переворачивать, купать, освоить электроотсос, менять памперсы, кормить через зонд, – перечисляет Н.Индеев. – И это – минимум знаний..

Терапия боли
...В одной из палат – 90-летняя бабушка с генерализованным поражением сосудов. У бабушки – гангрена левой стопы. По идее ногу надо бы ампутировать. Но докторам понятно: с ее слабым сердцем и в таком возрасте старушка операцию не перенесет. «Радикально ее недуг излечить невозможно, но избавить от болей можно. В данной ситуации наша задача – обеспечить грамотное обезболивание», – объясняет Николай Индеев.
Терапия боли – один из главных методов паллиативной помощи, цель которой: сделать жизнь безнадежных пациентов комфортнее. Потому и задача такого отделения – как можно раньше брать «на карандаш», а значит под свою опеку, онкологических больных в последней, четвертой, стадии рака, когда специальное лечение уже бессильно.
– Больные у нас заполняют специальные листы, указывают, в какие часы у них начинаются или усиливаются боли. В соответствии с этим мы подбираем схему обезболивания, начиная с анальгетиков. Наркотики подключаем позже. Дозировка, кратность введения, – все подбирается индивидуально. А контролируют это специальные инфузоматы у кроватей...
Николай Валентинович по специальности онколог. Живет в городе, на работу каждое утро ездит сюда, в Кангалассы. Впрочем, может отправиться и глухой ночью – благо выручает собственный автомобиль. Это когда кому-то резко становится хуже, а прописанные процедуры не помогают и нужно их скорректировать. Говорит: «Хорошо, жена тоже врач. Понимает...»

Жить настоящим...
...Впрочем, душа порой болит сильнее тела. Примириться с тем, что песочные часы твоей жизни на исходе, а там, за больничным окном, и через месяц, и через год все останется, как сейчас: гора, лес, воробьи на проводах... Невозможно!
Эта невозможность принять то, что с тобой происходит, рождает отчаяние. Кто-то отказывается от еды. Другие – от встреч с близкими.
Ища способы духовных креп для своих подопечных в эти, возможно, самые последние дни, Николай Валентинович позвонил в якутскую епархию с просьбой открыть молельную комнату. Ждет ответа.
– Тяжелая у вас служба. Как можно утешить человека, который понимает: будущего нет?
– Конечно, это критические дни. Период тяжелый для всех: самого больного, его родных. Так что в помощи нуждается все окружение пациента – не столько медицинской, сколько психологической. Каждому важно не остаться одному. Тут как раз и нужна наша служба. Я в кабинете держу вот такие стихи. Вырезал их в какой-то газете и даю читать больным. Стихи, может быть, несовершенны, но у нас это что-то вроде памятки на каждый день.
«Учитесь радоваться жизни,
Все принимать таким, как есть,
Учитесь исправлять ошибки,
Учитесь жить сейчас и здесь.
И не печальтесь вы о прошлом,
Что было, то уж не вернуть.
Живите вашим настоящим –
Не рвитесь в завтра заглянуть...»
– Помогает?
– Ну, если даже безнадежные больные, прежде, чем покинуть нас, считают нужным написать добрые слова об отделении в нашем журнале, значит, достучаться все же удается...
Первые выводы
...Отделение паллиативной помощи в Кангалассах было открыто весной 2013 года. Оно появилось в рамках приказа федерального Минздрава о развитии паллиативной помощи в России, который был издан в декабре 2012 года и согласно которому в каждом регионе должна быть создана сеть таких учреждений.
За эти месяцы через отделение прошло около 70 тяжелейших пациентов. И были сделаны предварительные выводы.
– На город с населением 300-400 тысяч необходимо около 30 паллиативных коек, – говорит Н.Индеев. – Пока в республике наше отделение единственное. Но уже сейчас понятно: аналогичные койки должны быть и при центральных районных больницах. Кроме того, там нужен медперсонал, обученный специально для отделений паллиативной помощи. Ведь работать здесь могут не все. Мы уже заключили договор с Якутским базовым медицинским колледжем – они должны обучить для нас младших медсестер специально для ухода за больными...
Дальнейшее развитие паллиативной помощи, говорит Николай Валентинович, немыслимо без выездной работы, когда медики и медсестры выезжают к больному домой, чтобы сделать то же обезболивание.
– А кроме того важно вести учет таких больных, – считает он. – Чтобы, как только выявляется такой пациент, мы могли бы сразу брать его под наблюдение и госпитализировать, когда нужно...
В сад погулять
...Человеческий разум пока не в силах одержать победу над всеми недугами нашего тела. Но сделать так, чтобы не только жить, но и умереть можно было достойно, наверное, ему все же по силам.
И вот для этого очень важно, чтобы единственное на сегодня отделение паллиативной помощи в Кангалассах так и не осталось бы единственным. Несмотря на всю затратность этой службы. Чтобы вслед за первой «ласточкой» потянулись другие. В районы! Туда, где больных не меньше, чем в Якутске, а со специализированной помощью хуже.
Индеев считает: уходить из этого мира нужно с радостью. Потому неважных капризов и желаний у его пациентов НЕТ!
– А если кто-то из них завтра попросит у вас клубнички?
– Значит, напряжем родственников.
– А если их нет?
– Поедем на рынок. Кстати! Надо бы наш участок облагородить, – говорит он, глядя в окно. – Вдруг кто-то все же захочет выйти в сад погулять...