В квартире

Когда я зашла в квартиру, двое парней в униформе удерживали полураздетого старика на полу. Картинка, конечно… Оказалось, Иннокентий Иннокентьевич Горохов пытался напасть на нового хозяина квартиры Михалева, который стоял тут же и ждал выселения. Стражи порядка удерживали инвалида. То есть выполняли свой долг. А со стороны смотрелось, как экзекуция над беспомощным человеком.
Буквально за пятнадцать минут до этого старика сняли с окна. Иннокентий Иннокентьевич пытался выброситься с шестого этажа.
Инвалид даже в подъезд умудрился выползти за своим явно испуганным обидчиком. Наконец старика силой завели в комнату. Быстро приехали медики «Скорой помощи». Они констатировали гипертонический криз, давление у человека, который недавно пережил инсульт, было 180. Врачи предложили госпитализацию. Горохов отказался. Он не хотел выходить из квартиры.

Когда лучше отчитаться…
Пристав ЯГСП УФССП РФ по РС(Я) Владимир Болошкинов ходит по квартире спокойный, как удав. Он делает опись мебели. Предложил бывшей хозяйке, дочери Иннокентия Горохова Варваре Румянцевой, сложить всю мебель в одну комнату, забрать мелкую утварь и посуду. Габаритные вещи он намеревался отдать на ответственное хранение новому владельцу этой квартиры.
Сказал, что исполнительное производство было открыто год назад, мол, все сроки исчерпаны:
— Почему Румянцева не обратилась в суд? Только там можно приостановить исполнительное производство.
Варвара Иннокентьевна говорит, что в суде уже лежат два заявления: о приостановлении исполнительного производства и о недееспособности отца как выселяемого лица (он в квартире прописан). К сожалению, оба застряли без рассмотрения. Первое — потому что элементарно до судьи не дошло, второе – потому что на заседание не явился представитель отдела опеки и попечительства.
По словам Варвары Иннокентьевны, она писала заявление об отложении исполнения. Ответа не получила, вместо него явилась «вся королевская рать».
Спрашиваю Владимира Леонидовича:
— Почему вы не можете отложить исполнительное производство в связи с болезнью выселяемого лица, то есть Иннокентия Иннокентьевича?
— А какие у него основания здесь проживать?
— У Иннокентия Иннокентьевича имеется прописка, его по суду выселяли, значит, право проживать здесь есть…
— Он не болен, на своих ногах отсюда ушел. И вообще все комментарии берите в нашей пресс-службе…
Варвара Иннокентьевна сказала, что отец сам ходить не может, только с тростью или опираясь на чье-то крепкое плечо… А то, что Иннокентий Иннокентьевич отказался от госпитализации, не означает, что он не болен.
Видимо, пристав просто не захотел взять на себя ответственность и отложить исполнение. Всяко лучше отчитаться о сделанной работе, чем «отгребать» от начальства.

Предыстория
Конечно, в сложившейся ситуации есть вина и самих выселяемых. Квартира добротная, большая, в новом доме, стоит не меньше четырех миллионов рублей. Надо было ее беречь.
Варвара Иннокентьевна в декабре 2011 года неосмотрительно взяла займ у частного лица, написав три расписки на общую сумму 500 тысяч рублей. Некая Донцова, которую не смогли найти правоохранительные органы, заставила подписать договор купли-продажи квартиры. Покупательница некто Макшанова. Варвара Иннокентьевна говорит – думала, что подписывает договор залога.
Она неоднократно пыталась вернуть взятые в долг деньги, но Донцова и Макшанова избегали встреч с нею. В октябре 2012 года квартира была продана Михалеву, который присутствовал на выселении.
— Вы смотрели квартиру прежде, чем приобрести? – спросила его ваш корреспондент.
— Я не буду отвечать на ваши вопросы, — отказался Михалев.
Он не похож на добросовестного приобретателя. Даже в объяснениях правоохранительным органам пишет, что квартиру он не видел. Приобрел недвижимость, так сказать, не глядя!…
Что любопытно, по первому договору, где Варвара Иннокентьевна продает квартиру, стоимость недвижимости оценена в 2 миллиона 900 тысяч рублей. А год спустя квартира резко «подешевела» и стала стоить всего-навсего 800 тысяч рублей.
Формально ни к первому, ни ко второму договору не придерешься. Но нужно добиваться возбуждения уголовного дела. Тогда у Варвары Иннокентьевны появится возможность оспорить решение суда о выселении.

Вместо слез
Жалко стало семью Гороховых-Румянцевых прямо до слез. Особенно Иннокентия Иннокентьевича и мальчика Мишу, который ходил за мамой совсем потерянный и говорил:
— Мама, что делать?
У матери ответа, понятного для ребенка, нет. Только взрослым ясно: осталось взывать к совести оперативников отдела экономической безопасности городской полиции. Если они смогут возбудить уголовное дело, то у семьи появится надежда вернуть свой дом…