Восточный Париж Индокитая
Сегодня под строгим контролем государства и компартии, ради свержения которой Америка вела 20-летнюю войну с миролюбивым народом, Вьетнам проводит «политику обновления», направленную на осторожную либерализацию социально-экономической жизни. Зарубежные политологи уверяют, что на этом пути он мечется от одной крайности к другой. Вполне возможно. Но разобраться во всех тонкостях Юго-Восточной Азии можно, только живя в ней. Фешенебельные заведения рядом с небольшими ресторанчиками, фруктовые лавки на каждом углу, SPA-салоны, швейные мастерские, аптеки, где больше БАДов, чем лекарств, поэтому фармацевты здесь редкость, говорят о том, что Вьетнам живет по рыночным правилам. Зная о блистательном пути Кореи, Тайваня, Гонконга и Сингапура, он хочет стать «пятым азиатским тигром», утверждают эксперты.
У расположенного на берегу Южно-Китайского моря курорта Нячанг и девятимиллионного, по официальным данным, города Хошимина есть как минимум две особенности. Торговля на каждом пятачке и мотобайкеры, которых в огромном мегаполюсе порядка шести миллионов. Иностранцам этот город известен скорее как Сайгон, чем Хошимин, названный по имени председателя ЦК партии Вьетнама Хо Ши Мина.
Восемь часов мы ехали с мужем из Нячанга сюда на плохо обустроенном поезде, обшитом изнутри фанерой. Сравнивать его с двухэтажными комфортабельными поездами, курсирующими между Москвой и Санкт-Петербургом, не имеет смысла. Тем более, что удивляются приезжие не столько дореволюционному железнодорожному транспорту, сколько ухоженным окрестностям многомиллионного Хошимина. За разнообразие культур — буддизм, даосизм, индуизм, ислам, христианство и даже каодаизм, китайскую способность торговать где угодно и чем угодно, местный колорит его прозвали когда-то «восточным Парижем».
О могилах и налогах
Как произрастает рис на полях, мало кто из северян видел.
А между тем зеленые рисовые плантации с крепкими побегами и маленькими ростками, которые крестьяне собирают пучками и пересаживают руками на другие поля, вызывают восхищение своей ухоженностью. Тяжелый семейный труд оплачивается плохо, хотя под палящим солнцем, ногами в воде не многие сегодня хотят работать. Но как бы тяжело не доставался главный сельхозпродукт, который обитатели полуострова Индокитай едят три —четыре раза в день, заброшенных полей здесь не увидишь. Но что удивительно, на каждом зато стоят могилы. Хоронят здесь владельцев земельных участков. Через 15-20 лет гробницы раскапывают, косточки усопших омывают водой, объясняя это тем, что живые моются и умершие тоже должны быть чистыми. После перезахоронения устанавливают надгробья из кирпича и больше дух предков не беспокоят.
Налоги крестьяне не платят. Если на каждого члена семьи, включая детей, престарелых родителей, прожиточный минимум составляет менее 100 долларов, государство их не требует, но и пенсию в таком случае не платит.
20-летняя война
Сайгон пострадал от французских и американских колонизаторов больше всех городов. Поэтому в Музей военной истории, который раньше назывался Музеем военных преступлений, гостей приводят обязательно. Танки, самолеты, вертолеты, самодельные бомбы, винтовки, орудия пыток. Среди ужасающих экспонатов, демонстрирующих изуверства американских солдат, есть гильотина и клетки с концлагерной проволокой, куда завоеватели заталкивали партизан, оставляя умирать под палящим солнцем без воды и пищи.
О массовых убийствах местного населения, пытках пленных, распылении отравляющих веществ, жертвах химических атак рассказывают фотофакты. Смотреть на них спокойно невозможно. Для уничтожения партизан в лесах использовалось вещество, которое после оседания в организме приводило к заболеваниям крови, печени, нарушению протекания беременности и уродствам новорождённых детей. От химического воздействия пострадало более 4 млн человек, причём часть из них испытала на себе последствия отравлений уже после того, как война закончилась.
Подавляющее большинство солдат-палачей не понесло наказания за свои изуверства. Сегодня американские колонизаторы строят дороги на полуострове Индокитая, возмещая таким образом причиненный стране ущерб. Во Вьетнаме они хорошие, но приравнивать их к трем миллионам убитых могут только фанаты .
«Сумасшедший дом» открыт для всех
В Хошимине много красивых зданий, буддистских храмов, на фоне которых главный почтамт выделяется особенно. И хотя французские колонизаторы построили его в конце XIX века, внутренний и внешний вид остался таким, каким был при завоевателях. Цветные витражи, кованые решетки и перила, телефонные кабинки в стиле ретро с современными автоматами внутри, две гигантские карты страны на стенах свидетельствуют о том, что вьетнамцы не спешат уничтожать рассказывающие о многом памятники архитектуры.
Горный курорт Далат был основан французами на высоте около полутора тысяч метров над уровнем моря. Дорога сюда есть только из Нячанга. Прохладный климат, тропические джунгли, высокий уровень жизни населения сделали его излюбленным местом вьетнамцев и гостей. Посещение необычной гостиницы под названием «Сумасшедший дом», выбранным в хорошем смысле слова, запомнится тем, что похожей просто нигде не увидишь. Кажется, что она сотворена из причудливого дерева, хотя на самом деле из камня и металла. От прикосновения к ним на пальцах остается холод, который сразу исчезает, как только начинаешь рассматривать настоящее произведение архитектурного искусства. Его создала талантливая женщина, учившаяся много лет назад в Советском Союзе.
Напоминанием об ее русском прошлом стали избушка на курьих ножках и матрешки на территории «Сумасшедшего дома». Сюрреалистичное строение действительно похоже на изогнутое дерево, вросшее корнями в землю. А внутри него — извилистые коридоры, узкие, необычные лестницы и комнаты, обставленные невиданной мебелью, причем каждая выдержана в своем стиле. Есть комнаты муравья, тигра и даже кенгуру. Пару лет назад к основному корпусу-дереву добавились еще два: один в виде гигантского паука, а другой в виде жирафа. В необычном доме есть маленький музей, рассказывающий о владелице загадочного отеля, большой придумщице.