Проконсультировались в отделе опеки, прошли комиссию. Приехали в Дом малютки, Петр Герасимович, как увидел белобрысую дюймовочку, сразу решил — наша. — Я даже не предполагала, что он ее выберет, — смеется Светлана Митрофановна, — думала, раз якут, то и выберет черненькую. И тут вдруг мне так захотелось, чтобы в доме еще и мальчик маленький появился. Из Дома малютки мы ушли с двумя ребятишками. А потом нам предложили открыть семейный детский дом. Мы посоветовались со старшими детьми, невестками. Они сказали: давайте, мы поможем. Взяли еще пятерых. Чуть позже у нас появились трое младших, одному из которых всего полтора годика. В общей сложности у нас 16 детей, 14 из них приемные. Сейчас проще, а десять лет назад мы были молодыми, для детей в семье все чужое, они воспитаны в группах, все делали коллективно, трудно от этого отвыкали. Беда была с питанием. В детдоме в меню постоянно каши, а у нас якутская семья, без мяса, рыбы никак. Детишки даже расстройством желудка некоторое время маялись. Сейчас мы опытные папа и мама, у нас дети пяти национальностей — украинец, узбек, эвены, якуты, русские. Когда дети были маленькими, не замечали этого, но в подростковом возрасте оказалось, что национальные черты характера передаются с генами. Тут главное — правильно их направлять, при необходимости консультироваться с психологами. Например, наш украинец очень хозяйственный, в семье мы его называем «наш завхоз», узбек очень хорошо учится, русские быстро во все вникают. Но это неважно, они все наши любимые дети. Дома все разговаривают на двух языках — якутском и русском. Освоению якутского помогло не только то, что для нас с мужем он родной, но и то, что дача в Таттинском районе. Ждем не дождемся, когда поедем туда. Уезжаем на все лето, возвращаемся в сентябре. Там у нас картошка, живность, ягоды, грибы — свобода.