В космосе и на земле
— Г‑н Ииджима, с какого года вы занимаетесь научными исследованиями в Якутии?
— Как вы знаете, совместные российско-японские исследования по проблеме изменения климата начались ровно 25 лет назад и без всякого преувеличения принесли огромную пользу мировой науке. Я горд, что присоединился к ним еще в 2003 году и с тех пор бываю в Якутии очень часто. В год по два-три раза.
— Известно, что многие данные о происходящих изменениях вы можете получать дистанционно, то есть через спутники или по Интернету. Чем тогда вызвана необходимость столь частых приездов?
— Развитие фундаментальной науки невозможно без практических наблюдений. Иначе говоря, никакие суперсовременные спутники не заменят полевых исследований, когда ученые наблюдают за всем происходящим прямо там, где все это происходит.
Кроме того мне просто нравится испытывать новые ощущения, которых в каждой полевой экспедиции в Якутии великое множество. Поэтому я всегда с удовольствием приезжаю в вашу рес-
публику. Можно даже сказать, всю зиму только и думаю, чтобы поскорее наступили теплые дни и собраться в дорогу.
«Вы очень быстро меняетесь»
— У нас принято говорить: «со стороны виднее». В этом плане какие наиболее примечательные особенности вы замечаете в республике?
— Прежде всего хочу сказать, что у вас происходят колоссальные, на мой взгляд, изменения. Смотрите, 13 лет назад, когда впервые приехал в Якутию, здесь были большие проблемы с тем же Интернетом. Даже в самом Якутске, не говоря уже об отдаленных деревнях. А сегодня совсем другая картина.
Также производят яркое впечатление масштабы строительства. Причем не только в вашей столице, но и в той же Чурапче, где мне не раз приходилось бывать. Каждый свой приезд я вижу какие-то новые дома, стадионы, парки.
Отдельно хочется сказать о качестве дорог. Может, вы этого не замечаете, но мне приходится часто ездить в дальние улусы, и если в первых экспедициях я испытывал настоящий шок, то сейчас стало гораздо лучше.
— Хорошо, а люди как-то меняются?
— Конечно. Вот раньше было излишне много бюрократии.
— Для получения разрешения на исследования?
— Нет, в этом плане как раз нет никаких препятствий. Я имею в виду отношение персонала к иностранцам в гостиницах, аэропорту и т. д. Была какая-то настороженность. А сегодня этого нет и в помине. Вы действительно очень быстро меняетесь.
— Может, просто стали узнавать? У вас такая колоритная внешность.
— Может быть (смеется). Вообще в Якутске мне уже многое хорошо знакомо. Взять те же японские машины. В первый свой приезд их обилие стало для меня большим сюрпризом.
Понятно, что во Владивостоке их очень много. Ведь оттуда до Японии рукой подать, а Якутия находится на приличном расстоянии.
В деревне все по-настоящему
— Вы сказали, что чаще бываете в улусах, чем в Якутске. Насколько комфортно вы себя там чувствуете?
— Абсолютно комфортно. Как правило, я еду в экспедиции с вашими учеными, и когда происходит знакомство с местными жителями, коллеги представляют меня как своего друга. После этого я сразу становлюсь очень уважаемым гостем (смеется). Мне даже отдельные блюда готовят. А после застолий так вообще становимся друзьями.
Вообще в деревнях живут очень доброжелательные и гостеприимные люди. Они более открытые, чем городские жители.
— В гостях вы наверняка пробовали традиционную национальную кухню. Понравилось?
— О-о-о, это просто супер (показывает большой палец). Как может не нравиться натуральная еда? Ведь мы, японцы, не избалованы такими продуктами. Они у нас очень дорогие. А у вас в деревнях нет никаких заменителей, все по-настоящему.
Очень нравится мясо. И, конечно, рыба. Я ведь довольно серьезно увлекаюсь рыбалкой.
— В экспедициях удавалось порыбачить?
— К сожалению, нет. Полевые исследования отнимают слишком много сил, а, главное, времени. Как только выпадает свободная минута, хочется только отдохнуть и ни о чем не думать. Даже о любимом увлечении.
Теплая мерзлота
— Традиционный для гостей вопрос: как вам якутские холода?
— Наши исследования можно проводить только в теплое время года. Поэтому чаще всего приезжаю в Якутию летом, но пару раз приходилось бывать зимой. Ощущения, прямо скажу, экстремальные.
Никогда не забуду свой первый зимний приезд. Вроде был тепло одет, но уже в аэропорту понял, что моя одежда не спасет. Когда находился на улице, то все время казалось, что мое тепло куда-то уходит.
Приехав домой, я всем это рассказывал, но никто не мог понять, как такое может быть. Тогда я им сказал, что для этого надо просто взять и поехать в самый холодный регион на планете.
— А как вам якутская жара?
— Это тоже нечто экстремальное. Вперемешку с кровожадными комарами и назойливой мошкарой 30‑градусная жара оставляет неизгладимое впечатление на всю жизнь. Но ничего, человек привыкает ко всему. В последние годы уже не испытываю какого-то дискомфорта во время экспедиций.
Кстати, мои рассказы о невыносимой летней жаре в Якутии вызывают у друзей и родственников гораздо больше удивления, чем о лютых холодах. Ничего не поделаешь, стереотипы. Ведь они справедливо в общем-то полагают, что раз вечная мерзлота, то всегда должно быть холодно. Хотя это далеко не так.
Кухня планеты
— Если уж мы заговорили о мерзлоте, скажите, почему японских ученых так интересуют процессы, происходящие с этим уникальным природным явлением?
— Понимаете, Япония, пожалуй, как никакая страна в мире страдала и продолжает страдать от природных катаклизмов. Во многом они вызваны тем, что географически мы находимся на перепутье движущихся с юга тропических атмосферных явлений и холодных воздушных потоков с севера. Они очень сильно влияют на нашу страну.
При этом мы считаем, что на огромной территории Сибири происходят наиболее интересные природные процессы, воздействующие на весь мир. По большому счету Сибирь — это климатическая кухня планеты.
Но на самом деле мы интересуемся изменениями климата во всем мире и полагаем, что наука не должна быть только японской. Её плодами должно пользоваться все человечество.
Открытая наука
— Тогда возникает такой вопрос. Вы уже упомянули, что не испытываете препятствий со стороны, скажем так, контролирующих органов. А насколько вы удовлетворены открытостью своих якутских коллег?
— Да что вы, никаких проблем. У нас нет секретов друг от друга, ведь мы изучаем одни и те же объекты и процессы. Суть совместных проектов состоит именно в общем решении научных проблем. В этом плане якутские ученые более открыты, чем те же китайские коллеги.
Конечно, в каждом институте, а я работаю со многими научно-исследовательскими учреждениями, существуют свои порядки и сформированные годами своеобразные отношения. Однако в основной своей массе якутские ученые очень открыты и легко идут на контакт. Ярким тому доказательством служит наш маленький 25‑летний юбилей совместных климатических исследований.
— А западные санкции и российские контрсанкции никак на них не повлияли?
— Если мы приехали на ваш симпозиум такой большой группой, то о каких санкциях вообще можно говорить. Считаю, что наука должна быть вне политики. Кроме того, насколько я знаю, Япония так и не присоединилась к экономическим санкциям, и наши отношения развиваются вполне динамично.
— Спасибо за беседу.