По его пьесам поставлены спектакли в Саха Академическом театре им. П.А.Ойунского, Русском Академическом театре им. А.С.Пушкина, Нюрбинском драматическом театре, Театре юного зрителя, Нерюнгринском театре актера и куклы.
Награжден медалью А.С.Пушкина, заслуженный работник культуры РС(Я), лауреат Большой литературной премии России.

Рассказ
ЯМА

Людей в орде было много. Даже слишком много. Так, во всяком случае, считал вождь Хо-Ту. Ладно, раз уж нельзя всем поголовно быть охотниками-добытчиками, то хоть побольше бы выделил им Небесный дух выносливых и сильных женщин. Как бы не так — в пещере проходу нет от вопящих и стонущих, а на что Хо-Ту сдались эти сопливые малыши да старики немощные! Обуза одна, к тому же еще каждодневно есть-пить требующая. Слишком уж теплой прошлая зима выдалась на его голову…

* * *

Ворочаясь на мягкой двойной подстилке, вождь думал ранним осенним утром о другой зиме — предстоящей. Вряд ли будет она столь же милосердна и добра к людям Белой птицы. Это как смена дня и ночи — побаловала тебя зима ласковая, с частыми оттепелями, в следующий раз жди и готовься к лютой, вьюжной. И колдун неспроста проталдычил всё лето: мяса и шкур потребуется для грядущей зимовки не в пример больше, чем обычно. Коль не случится какого чуда, половины орды, мол, недосчитается вождь к заветной Поре уходящего снега.
А лето уж прошло, и деревья потихоньку листву сбрасывать начали. Они не люди, им зимой почему-то без одежды теплее. Вождь хмыкнул: каждый волен готовиться к наступлению холодов, как ему вздумается. Пусть даже так, совсем уж по-сумасшедшему. Но ведь умудряются же эти деревья, казалось бы, оголившиеся вовсе не ко времени, выдержать суровое дыхание Духа морозов! Почему? В чем их секрет?..
Нет, не над тем ломает голову вождь! Что ему деревья, ему о спасении людей думать надо! Хо-Ту снова беспокойно заворочался, приподнял голову и оглядел спящих. Хоть и не молод годами, но пока по-прежнему остёр его ум. Он это знает. И потому знает еще Хо-Ту, что много людей — скорее хорошо, нежели плохо. Чем многочисленнее, тем сильнее орда. Только как прокормить, как сохранить ее?..
Вот уже к выходу потянулись гуськом женщины. Проходя мимо, тихими голосами окликают друг дружку, так же осторожно будят заспавшихся. Покорные мужской воле, преданно и бескорыстно любящие, всегда готовые работать до изнеможения ради благополучия орды… Всплакнул во сне ребенок, будто кто-то всеведущий заранее поведал ему об ожидающей его горькой доле. Бедные женщины, бедные дети и старики…
На глаза вождя навернулись нежданные слезы. Он резким движением смахнул их с ресниц. Затем привычно, лежа, с хрустом потянулся, зевнул. Хо-Ту не будет плакать. Хо-Ту найдет мудрое решение. На то он и вождь.
Вскоре завозился на облезлой волчьей шкуре увечный Су-Та. Он — пташка ранняя. Был таким и в пору былой своей славы удачливого охотника. И теперь даром, что ноги переломанные едва передвигает, привычке подниматься с зарей не изменил. Пробормотав нечто нечленораздельное, но явно ругательного содержания, Су-Та заковылял к большому костру — поддержать огонь.
И вдруг вождь ни с того ни с сего, словно кто неведомый приказал ему, стал напряженно следить за передвижениями калеки. Сколько раз он наблюдал эту его странную походку, слышал жуткое полудыхание-полусвист, вырывающееся из продавленной груди Су-Та! И ничего. А тут этим утром…
Необычные, вертлявые, скользкие мысли зароились в голове вождя. И все — он уверен — связанные накрепко с судьбой орды, с ее выживанием. Да вот беда, никак их не ухватить. Пока он старательно морщит лоб, след простывает проклятых мыслей.
Погоди-погоди, вождь… А вспомни-ка, где и как изувечил себя Су-Та? Конечно же, провалившись на весенней охоте в заброшенную медвежью берлогу, к тому же изрядно углубленную талыми водами. И даже сохрани он тогда ноги, вряд ли бы без посторонней помощи выбрался из той ямы-западни.
А что, если?.. Яма… Яма! Им нужно выкопать яму и загнать туда Ревущего исполина. И тогда — вместе с сушеной олениной, целой горой собранных женщинами впрок съедобных кореньев — зимних припасов им вполне хватит до звонкой песни ранних капелей.
Задуманное Хо-Ту — какие тут могут быть сомнения? — путь к спасению орды. Самый верный путь, легко осуществимый замысел. Они загонят большого, сильного зверя в яму и закидают сверху тяжелыми камнями. И все — орда переживет самую студеную зиму. Но… Радости не было. Хо-Ту чувствовал лишь глубокую скорбь. Вождь знал, что так, как он задумал, нельзя поступать с детьми Великого небесного духа.

* * *

Яма получилась на славу — глубокая, умело прикрытая сверху на вид мощными, разлапистыми, на самом деле очень хрупкими ветками. Огромный, не ожидавший подвоха зверь провалился в нее по самую макушку. Племя Белой птицы лакомилось его мясом и жиром всю на редкость долгую зиму.

* * *

А недостойное человека свойство разума — способность к коварству — так и прижилось с тех стародавних времен в среде двуногих.
Не зря говорят: единожды оступившись…