Прадед жителя Нюрбы Василия Петрова, известный кузнец, чьи способности земляки сравнивали с шаманскими, перед смертью запретил своим потомкам продолжать его дело – ковать железо. Правнук не осмелился нарушить пожелание предка. Но при этом, не имея никакого специального образования, освоил профессии скульптора, таксидермиста, художника-оформителя, мастера по дереву.
Ирина МАРТЫНОВА
Из райкома нужна эвакуация
Разговариваем с Василием Николаевичем в его мастерской. Хотя очень сложно так называть маленькую комнатушку, заваленную пыльными ящиками, кусками дерева, старой мебелью, куда свет кое-как проникает сквозь подслеповатое покосившееся окошко, а с потолка время от времени отваливаются куски штукатурки. Нюрбинский музей Дружбы народов имени Ксенофонта Уткина, где мой собеседник трудится последние 15 лет, отчаянно нуждается в переезде, да что там в переезде, в эвакуации! Около 10 тысяч ценных экспонатов выставлены в затапливаемом помещении, которое не сегодня-завтра рухнет. Через прорехи в стене видно голубое небо, потолок того и гляди обрушится на головы посетителей, а прогнившие доски пола так и норовят уйти из-под ног. Музей с 1986 года размещается в бывшем здании райкома КПСС, сегодня местные власти пытаются подыскать новое помещение, но, увы, пока все остается на уровне желаний и обещаний…
«Мечтаю, что когда-нибудь наш музей переедет в новое помещение, тогда можно было бы выставить все экспонаты, а то, видите, как мы вынуждены хранить некоторые? – Василий указывает на коробку, в которой свалены в кучу изготовленные им чучела птиц. – Было бы здорово иметь просторную мастерскую. Я бы наконец станок нормальный поставил».
Василий Петров – художник, заведующий передвижной выставкой музея Дружбы народов им. К.Д.Уткина. Практически все стенды, афиши оформлены его умелыми руками, в музее экспонируются изготовленные им чучела, стоят сотворенные им бюсты известных людей, и даже некоторая мебель в музее его рук дело. Нетрудно добиться фотографического сходства, а вот сделать так, чтобы скульптура получилась живой, чтобы, взглянув на нее, можно было понять, какой человек перед вами, какие у него мысли, характер – сложнее всего. Прадед Василия Петрова Ньиикэн был не только искусным мастером, но и шаманом, носил имя Аадьа ойуун. Он и правда обладал удивительным даром не только заставлять петь железо, но и будто видел человека насквозь.
Как живые
Василий демонстрирует одну из последних работ – чучело белой якутской лошади. В полном праздничном убранстве, с серебряной уздечкой – кажется, что она вот-вот заржет и поскачет по зеленому лугу.
— Василий Николаевич, где вы научились таксидермии?
— По книгам. Читал литературу, смотрел в журналах, как люди чучела изготавливают. Однажды знакомые заказали чучело птицы, это было в 90-е годы. Подумал, почему бы и нет: саха сатаабатага суох (нет ничего, чего не умел бы якут – пер. с якутского). Получилось, но с пернатыми сложнее, у них очень тонкая шкурка, ее легко повредить, необходимо сохранить каждое перышко. Со зверями легче, там шкура покрепче будет, да и скорняжное дело мне знакомо, так как сам охочусь.
Сегодня местный таксидермист уже и не помнит, сколько он изготовил чучел. Два года назад сделал фигурку лисы-альбиноса, добытой в Нюрбинском улусе. Зверек абсолютно белый, весь, даже ноготки, вот только глаза красные. Удивленные таким редким зрелищем, охотники сами принесли чудо природы в музей, и Василий сделал из него чучело, сохранил для людей. А нынче удалось заполучить в фонд неизвестно как забредшую в наши края американскую норку – попалась в капкан местных охотников. Сейчас она, как живая, блестит глазками на музейной полке.
«Меня в музее всегда поддерживают, и я благодарен коллегам за это, — говорит таксидермист. – На полевые работы езжу, птицу добываю, а мне за это еще и зарплату платят».
На изготовление одного чучела у специалиста уходит от недели до месяца. Дольше всего Василий Николаевич провозился с чучелами двух лошадей. Одну увезли в этнографический музей «Дьөһөгөй огото» Мегежекского наслега, а вторая экспонируется в Нюрбе. Работал над ними два месяца, использовал скульптурный метод – сначала изготавливается фигура модели в натуральную величину, затем модель обшивается шкурой. По мнению специалистов, такой метод далеко не общедоступен: он требует от таксидермиста большого художественного мастерства и хорошего знания дела.
— А реставрацией заняться не пробовали?
— Этому нужно специально учиться, без лицензии допуск к такому виду работ не дают. Конечно, очень хотелось бы освоить эту профессию, тем более что реставраторов в Якутии мало, а фронт работы, сами видите, большой.
Главное для скульптора…
В Нюрбинском музее несколько лет экспонировался скульптурный портрет Василия Манчаары работы советского антрополога и скульптора Галины Лебединской, выполненный ею методом Герасимова восстановления лица по черепу. Известно, что народный герой захоронен в Мальжегарском наслеге Нюрбинского района. Через какое-то время Краеведческий музей им. Ем. Ярославского истребовал экспонат обратно. Тогда-то и попросили Василия Николаевича изготовить копию бюста его тезки — Манчаары. Правда, он никогда ранее этим не занимался, но все же глаза боятся, а руки делают. Тем более у Василия профессия формовщика бетонных изделий. Так появилась гипсовая копия известной скульптуры, и сейчас она украшает Нюрбинский музей.
Со временем Василий Николаевич изготовил бюсты поэтессы Варвары Потаповой, основателя музея Ксенофонта Уткина, одна из последних работ – скульптура Героя Советского Союза Николая Чусовского, установлена во дворе школы-лицея в Нюрбе.
— На ваш взгляд, что самое главное для художника-скульптора?
— Передать настроение, характер. Имея художественный взгляд, нетрудно добиться фотографического сходства, а вот сделать так, чтобы скульптура получилась живой, чтобы, взглянув на нее, можно было понять, какой человек перед вами, какие у него мысли, характер – сложнее всего. Я беседую с людьми, которые знали тех, чьи бюсты собираюсь лепить, собираю информацию. Например, когда делал скульптурный портрет Варвары Потаповой, читал ее стихи, посетил ее дом-музей. С большим волнением приступил к работе над бюстом Ксенофонта Дмитриевича, ведь это не только основатель нашего музея, но и философ, человек, который представляет собой целый культурный пласт республики, а в жизни он был очень простым и сердечным человеком. Думаю, мне удалось передать его характер.
«Мне запретили ковать железо»
Прадед Василия Петрова Ньиикэн-уус был известным кузнечных дел мастером в улусе. Он сам плавил железо, изготавливал домашнюю утварь из меди и даже ружья. Винтовка его работы до сих пор хранится в музее села Чукаар Нюрбинского улуса. Ее последним хозяином был старый учитель Гаврил Спиридонович Петров, он рассказывал, что легко со ста метров попадал из этой винтовки в глухаря.
По верованиям народа саха, кузнецы и шаманы — потомки божества Нижнего мира Арсан Дуолай и обладают равными способностями. Ньиикэн был не только искусным мастером, но и шаманом, носил имя Аадьа ойуун. Он и правда обладал удивительным даром не только заставлять петь железо, но и будто видел человека насквозь. Покидая Срединный мир, уус завещал потомкам не следовать его ремеслу, не прикасаться к железу. Таким образом он оберег своих детей от шаманского ремесла.
«Потому я и не работаю с железом, — говорит Василий. – Зато много мастерю из дерева. Вот сейчас делаю на заказ стул со спинкой с резными элементами. Вот здесь, где подлокотник, будет голова глухаря, а с этой стороны – волк».
Его отец Николай Васильевич был искусным столяром, а мама Ирина Васильевна очень хорошо рисовала. Дядя с материнской стороны Эллэй Сивцев — известный в Якутии график. Родители с Васей ничем специально не занимались, он учился, глядя на них. Сколько себя помнит, всегда рисовал, что-то мастерил.
«Может, вы еще и вышивать можете?» — уже не удивляюсь я многочисленным умениям моего визави, на что получаю достойный ответ: «Вышивать еще не вышивал, а вот одежду себе я шью сам».
В прошлом году в Якутске в галерее «Симэх» состоялась выставка работ Василия Петрова, прошли авторские выставки и в Нюрбе. Скульптор, таксидермист, художник удостоен звания народного мастера Нюрбинского района.