— Нынешний состав Ил Тумэна несколько отличается от предыдущих по схеме формирования. Его особенностью является сильное районное представительство, которое стало возможным благодаря принятым весной прошлого года изменениям в закон о выборах. В парламенте четко это понимают, и депутаты независимо от партийной принадлежности и своих убеждений объединяются при отстаивании интересов района.
Сегодня в республике стабильное законодательство, поэтому главная задача, поставленная спикером Александром Жирковым, — его совершенствование. Передо мной как заместителем председателя парламента поставлен вопрос систематизации социального законодательства, которое сейчас состоит из разных блоков: здравоохранение, образование, соцзащита. Нужно, чтобы закон стал как можно проще и ближе к людям. Пока есть разрозненность разных норм и законов, но уже сегодня все бюджетники должны находить свои льготы и права в одном законном акте, потому что по ряду позиций они должны быть равны. Исходя из учета исполнения всех социальных обязательств, предусмотренных в законодательстве, и должен строиться бюджет. С этой точки зрения мы его еще не ревизировали. Впереди большая работа. Необходимо отходить от догмы, что законодательство в области социальной сферы — это законодательство льгот и преференций.
— Раз уж мы заговорили о бюджете. Чем пришлось пожертвовать?
— Когда прозвучало бюджетное послание президента, а потом главный финансовый документ года поступил в парламент, я прежде всего увидела, что он сохранил свою социальную направленность. И сегодня назвала бы его бюджетом эффективности наших расходов.
— Действительно. Вот мы ежегодно строим десять школ. А кто считал, насколько эффективно они используются? Насколько вообще перспективно в том или ином населенном пункте строить школу, да еще с нашим размахом?
— Да, нынешний бюджет заставляет об этом задуматься. Президент Егор Борисов говорил о том, что главы должны будут доказать эту перспективную необходимость. В Алдане, например, начали обсуждать эффективность детской юношеской школы, филиал которой находится на расстоянии 70 км. Может быть, выгоднее и правильнее разделить, дать больше полномочий нынешнему филиалу. Этот бюджет заставляет руководителей учреждений становиться управленцами. И аутсорсинг, о котором сегодня много говорят, тоже веление времени, а еще возможность экономить средства и использовать их на развитие. Безусловно, это не панацея, есть много инициатив с мест, которые должно рассмотреть и поддержать. Но суть от этого не меняется. Руководители вынуждены будут искать варианты эффективного использования средств. Да, секвестр прошел по ряду республиканских программ, но я не думаю, что от этого сократятся наши глобальные задачи. На реализацию государственной политики это не повлияет.
— Может быть, сократить количество мероприятий, в том числе всевозможных конференций?
— Просветительные функции тоже очень важная вещь. Здесь должно быть четкое понимание. Смогли же мы в свое время упорядочить юбилеи. Так и здесь. Мы должны своими мероприятиями вызывать интерес к республике, и мы умеем это делать. Примеры — Игры «Дети Азии», мас-рестлинг, который уже вышел на международную арену.
— Сказывается ли на работе то, что в Ил Тумэне сегодня представлены не три, а пять политических партий?
— Нас объединяют интересы избирателей и то, что практически каждый депутат выбирался на конкретной территории. В этом плюс нового закона о выборах. Например, принятие бюджета показало, что у коммунистов при голосовании единства уже нет, потому что интересы района, которые представляют депутаты, важнее партийных. Спрос стал больше. Так что сложностей в работе с партиями пока нет. Партийную борьбу можно наблюдать в Алдане, где в районном совете есть единороссы, ЛДПР, «Справедливая Россия» и коммунисты. Впервые бюджет принимали шесть часов. Главе приходилось доказывать каждую цифру. Но они все равно пришли к общему решению.
— На январской встрече с журналистами спикер Александр Жирков одной из задач, стоящих перед Ил Тумэном, назвал повышение его авторитета. С ним есть проблемы?
— В конце четвертого созыва в силу изменения федерального законодательства мы вынужденно пошли на две достаточно непопулярные меры. Парламент был лишен права утверждения республиканских программ, а создание Счетной палаты республики существенно сократило его контрольные функции. Но Госсобрание — это законодательный, представительный и контрольный орган. Так он определен Конституцией. Поэтому я в полной мере поддерживаю Александра Николаевича. У Госсобрания должны быть контрольные функции, в том числе и через взаимодействие со Счетной палатой. Будем искать варианты взаимодействия с правительством по участию депутатов в утверждении программ. Какие это могут быть формы, другой вопрос, но делать это надо. Возможно, предварительное рассмотрение всех программ на парламентских или правительственных часах и слушания или участие в рабочих группах на стадии разработки. За каждым из нас стоят избиратели и их наказы. И мы должны не единично взаимодействовать, а как орган.
— Как будет строиться работа с федеральными органами власти?
— Есть масса вопросов, которые необходимо решать на федеральном уровне, но проходимость региональных законодательных инициатив достаточно низка. Поэтому поставлена задача  найти новую форму взаимодействия. Если раньше наши законодательные инициативы шли от Ил Тумэна, то сегодня нужны совместные действия с сенаторами и депутатами Госдумы от Якутии. Нужно искать единомышленников в комитетах Государственной Думы, в других субъектах. Главная проблема при прохождении законодательных инициатив — сложности при получении положительного заключения в Правительстве РФ, поэтому нам на помощь должно прийти Представительство РС(Я) в Москве. Примеры такой работы есть. Когда депутатом Госдумы был Виталий Николаевич Басыгысов, он вместе с Галиной Иннокентьевной, работавшей тогда в Постпредстве, смог разрешить проблему с северным завозом. Ни много ни мало внести изменения в федеральный бюджет. Возможны и совместные законодательные инициативы с дальневосточными заксобраниями. Мы ищем новые формы работы.
— На предстоящем пленарном заседании будет рассматриваться закон об общественном контроле.
— Да, в Алдане я принимала участие в его обсуждении и не могу сказать, что у людей есть полное понимание, но нужны разъяснения о том, какой рычаг он даст обществу.
— Мы опять идем впереди России, ведь там закон об общественном контроле пока не принят.
— Он у нас назрел, и «нарыв» прорвало в Тикси. Любой закон рождается, если есть общественные отношения, неурегулированные правом. Другой разговор, что отсутствие федерального закона нам не дает прописать такие аспекты, как контроль за органами внутренних дел и другими федеральными структурами.
— Вы только что приехали из Алдана, как там ситуация?
— Алдан переживает очередную зиму со своими стандартными проблемами. Сказать, что он замерзает, нельзя. За неделю я приняла порядка 40 граждан и жалоб на управляющие компании, что уже не так много. Сегодня удается быстро решать возникающие проблемы. Что касается Верхнего Куранаха, то там вопрос в технологических сложностях. Мы пришли к договоренности о перерасчете за тепло, предусмотрели меры защиты населения. Вот там общественный контроль действительно нужен.
— В чем все-таки основная причина ежегодных проблем в ЖКХ в этом районе?
— Просто пока не все технические проблемы решили. В Алдане порядка 70 котельных заменили одной. Это колоссальные деньги и колоссальная работа. В районе построены новые котельные, но старые сети дают сбой. Когда все будет завершено, тогда и вопросов не будет.
— А как со специалистами?
— С этим сложно. Нужно было сохранить старый костяк работников, которые хорошо знают состояние системы. Отсутствие квалифицированных кадров — острая проблема в Алдане во всех сферах, кроме школы. Но надежда есть, люди начали заниматься сельским хозяйством, а на дачах выращивают малину 10–12 сортов, строят новые дома, оборудуют катки, значит, собираются там жить. Нам бы решить вопрос с ветхим и аварийным жилым фондом. Начнем строить, жизнь изменится.