На причале огромная гора угля — к грейферу его подгребает бульдозер, тот хватает и аккуратно высыпает ископаемое на палубу. Погрузка идёт быстро. Уголь зырянский знаменитый, марки «Ж», то есть жирный. Интересно то, что он не «горит», находясь в такой огромной куче. Прошёлся, пощупал руками, насколько он жирный и — удивительное дело, среди «чёрного золота» кусок льда! Ну что же, ещё одно напоминание о том, что лето здесь короткое, а мерзлота вечная. Сегодня тепло, завтра — снег.
Зырянский угольный разрез или ЗУР — одно из старейших горнодобывающих предприятий Колымы, старше его только Среднеканские прииски. Первые тонны каменного угля были получены на разрезе еще в далёкие теперь 30-е годы ХХ века. За прошедшие семь с половиной десятилетий на разрезе были освоены пять угольных месторождений, добыто и сожжено 12,2 млн. тонн угля. В сегодняшнем пласте «лежит» шесть миллионов тонн, рядом под спудом ещё три пласта, лет на сто хватит. Уголь в рамках госзаказа обогревает север Якутии, идёт на Хатангу и даже на Таймыр. Сейчас Минтранс Якутии мечтает продавать его в Китай, но местные считают это бессмысленной затеей.
Мы взяли 520 тонн угля, а вот и старые знакомые — ребята до Среднеколымска со своими машинами. Ближайший теплоход — это мы, но грузить их к нам на палубу будут в контейнерах. Это возвратная тара, которая принадлежит ЛОРПу, так что два дела сделаем — и машины в «упаковке» пойдут, и контейнеры вернутся владельцу.
Капитан Алексей Ульянцев занимается погрузкой. Молодой, энергичный, обаятельный, фамилия на Колыме известная — трудовая жизнь его родителей прошла на реке, так что он потомственный речник. Такая же история у механика Олега Соколова. Все в один голос говорят, что они как две капли воды похожи на своих отцов. Анатолий Владимирович Соколов, что самое любопытное, в 80-е годы прошлого века командовал этой самой СПН-724.
Ах, да — повар Надежда Васильевна Епишкина. Всё время говорю — экипажи ходят без старпомов, работают без «вторых-вторых», обрабатывают рулевых-мотористов, но чтобы поваром пожертвовать… Никогда! И это правильно.
Готовимся к отходу, швартовы отданы, отходим… видим, что по палубе в панике бегает рыжая собачка. Перепутала СПН-ки, теперь не знает, что делать. Пришлось подходить к 697-й, возвращать беглянку и теперь уже со спокойной душой вниз. Дожди сделали своё дело — вода из Ясачной входит в Колыму мутной полосой, зато судоводители спокойны — глубины нам хватает на всём плёсе и вода прибывает. Прошли вдоль аэропорта Зырянки — стоят мокрые вертолёты, опустив свои лопасти, тишина и покой, самолёты не летают. Вода рядом с лётным полем. А в девяти километрах от берега отличная сухая отсыпанная полоса…
Вскоре подходим к самому лимитирующему перекату ниже Зырянки — Соболоху. Там стоит земснаряд «Ленский-439» со своим караваном — «Сток», завозня, «БАМ-2», нас пропускают по левому борту. Прошли чуть ниже — посередине реки, явно на косе, «сидит» ЖКХ-шный катер «Марлин». Горе-судоводители посчитали, что раз море воды, так срезать путь можно. Нет, ребята, реку надо знать, «эта мель первая». Связи у них нет, они машут руками, стоя по колено в воде, довольно далеко от катера. Помочь мы им ничем не можем, но сообщаем в Зырянку о происшедшем. На следующий день они нас обогнали.

Колыма — не «дикая планета»
На всём пути по берегам постоянно видны охотничьи домики, кордоны заказников, перевалочные базы: «здесь был пионерлагерь…», «а это устье Мангазейки, здесь построил себе новый дом наш бывший капитан, Сазонов, рыбаки живут…», «это устье Чукучана, экологический контроль…», «Урадан…». Причём домики добротные, с яркими крышами…
Интересное место здесь — участок «Верхние кресты», недалеко от границы парка «Троицкий». Главной его достопримечательностью являются памятник в виде креста с надписью на старославянском языке, и старинное кладбище, которое, по всей видимости, осталось ещё от казаков-первопроходцев. Высота крестов и материал позволяют предположить, что они сделаны из корабельных мачт…
— Ты не обратил внимания, что носом сидим? — спрашивает капитан механика. — И управляемся как-то не так…
Чутьё не обмануло Ульянцева — вскоре с полубака докладывают, что в форпике вода. Краткое «расследование» показало, что на рейде Зырянки при отходе буксир «Патома» толкнул СПН-ку. На вахте был моторист и видел всё это. Толчок был несильный, но, как оказалось, в обшивке появилась трещина, через которую в форпик на ходу постепенно вливалась вода. Теперь её надо откачивать.
Отчасти это послужило причиной нашей стоянки в Рыжово. Сделали оборот, встали на якорь. Ребята настраивают эжектор, а мы съехали на берег. Здесь, у самой границы Полярного круга, находится родовое хозяйство Третьяковых. Сразу скажу — такое приятное, тёплое место само по себе, да к тому же вдруг выглянуло солнце, придав траве, лесу, реке невероятно яркую окраску. Капитана здесь ждали, к корреспондентам привыкли. Кого тут только не бывает, причём с разных концов планеты!
Стол накрыт — у хозяина дома был день рождения. Сам он распаренный после бани, хозяйка Мария уговаривает нас поесть. «Украшение» стола, несомненно, даже не еда, а 98-летняя Мария Петровна Кокорина, мама хозяйки. Бабушка невероятно интересная — сама ходит, по хозяйству помогает, с внуками занимается (по секрету скажу, что она научила детей игре в карты).
— К сожалению, с прошлого года слышит плохо, — сокрушается Маша, — это так её расстраивает…
Искренне и от души я произнёс тост за здоровье бабушки, пожелав ей «сюсь» лет.
Всего сейчас живёт здесь 11 человек, в том числе и муж Маши, к сожалению, после инсульта. Короткая стоянка закончена, вода из форпика откачана, трещина забита временными чопиками. Запускаемся, оборот, продолжительный гудок, и мы продолжаем путь вниз.

О чем говорят лоции...
Правду говорят, что человек может бесконечно смотреть на бегущую за бортом воду. Гладкая поверхность Колымы, волна, идущая от корпуса теплохода, мерный гул дизелей, свежий речной воздух. Заходящее солнце, которое к вечеру набрало свою силу и освещает всё вокруг розовым светом. На 743-м км разошлись с СПН-723, капитаны обменялись приветствиями, и снова тишина, покой, поворот за поворотом, изгиб за изгибом, острова…
Здесь берега низкие, река широкая, раздольная, спокойная. Эхолот практически всё время показывает приличную глубину. Лоцманская карта, в верховьях реки пестрящая грозными предупреждениями, на этом участке без комментариев. Только на Казачьем перекате «при следовании сверху, на повороте следует держаться ближе к осередку Того. При следующем повороте следует учитывать раскат воза и возможность навала его на правый побочень. Скорости течения на перекате 5 км/час. Грунт — мелкая галька». У нас никакого воза нет, проходим Казачий спокойно. Кстати, лоция — это не просто навигационное пособие, это ещё и справочник. Вот что сказано там о Колыме: площадь бассейна 665000 км2, протяженность реки 2433 км (это с Аян-Юряхом). Питание реки смешанное: снеговое (60%), дождевое и грунтовое (40%). Половодье с середины мая по сентябрь. Размах колебаний уровня до 14 м. Средний расход воды у Среднеколымска 2250 м3/с, наибольший — 25100 м3/с (июнь), наименьший — 23,5 м3/с (апрель). Годовой сток в устье 123 км3 (3900 м3/с). Средний годовой сток наносов — 5,5 миллиона тонн!
В летнее время уровень воды в Колыме падает, и только в период дождей наблюдаются подъём воды и образование паводков, что мы и видим в нынешнем году.
Температура воды в реке низкая, 10—15° и только на спокойных участках летом достигает 20—22о. Замерзает река в середине октября, реже в конце сентября. Зимой наледи, русловые и обширные грунтовые. Вскрывается во второй половине мая—начале июня. Ледоход длится от двух до 18 суток, сопровождается заторами.
Так вот, взяв атлас Ивана Молодых, видим, что до Среднекана от устья 1664 км. Далее по космическим снимкам и топокартам замеряем расстояние до истока («Берелех-Аян-Кулу образуют Колыму»). Получается 2117 км. Это в принципе совпадает с измерениями Ивана Молодых (2129 км), так как я «спрямил» ход по водохранилищу, а раньше он изгибался. 12-м км можно пренебречь, но тут вот что выясняется — в лоцманской карте 1982 года издания вдруг километраж изменился — до Среднекана стало 1626 км от истока. Честно скажу, что после некоторого замешательства я решил опираться всё-таки на атлас Ивана Молодых. Его колымские речники считают образцовым и наиболее точным из всего, что издавалось по их реке…
Правду говорят — загадывать и планировать в дороге нельзя. В тот день по-любому мы должны были прийти в Среднеколымск, но не пришли. Почему — расскажем.

(Продолжение следует.)