Только несведущий может с некоторой долей скепсиса, глянув на старые двухэтажные корпуса центральной больницы УФСИН России по Якутии, сказать, что при исправительной колонии‑7 строгого режима в поселке Табага, сказать, что и лечение там, должно быть, соответственное.
Однако старые здания 60‑х годов постройки, сам лечебный корпус и отделение терапии, которые действительно морально устарели, не подтверждают то, что происходит в их стенах. В этом автор этих строк убедилась лично.
Зеркало криминальной жизни
Неровные полы в кабинете заместителя начальника центральной больницы по клинико-экспертной работе Евгения Николаевича Бурнашева заботливо устланы свежим линолеумом. Мебель своя, из дерева, сделанная руками мастеров‑осужденных.
Хозяин кабинета Евгений Николаевич, врач высшей категории, отличник здравоохранения РФ, интеллигентен, свеж лицом, гостеприимен и говорит о наболевшем — о новом здании. Мечта о нем стала хронической, вопрос вроде ставится, а сдвигов нет. Вот и ходят по скрипучим кривым полам.
Бурнашев еще в детстве решил стать медиком и стал им. Медучилище, служба в армии санинструктором в автомобильных войсках, медфак ЯГУ, а затем и желанная работа врача. Попал в самое пекло, в Якутский республиканский онкодиспансер, затем работал заведующим отделением слуха и речи в Реабилитационном центре инвалидов. С 2003 года в центральной больнице УФСИН. Ведь врач он везде врач. И то, что больной перед ним в зековской спецодежде, его не касается. Главное — его болезни.
Табагинская больница считается центральной по тому принципу, что именно сюда везут с медчастей других колоний и СИЗО на консультации, лечение и операции. Для этого тут созданы все условия — современное оборудование, небольшой, но грамотный и профессиональный медперсонал.
Как и в обычной человеческой жизни, которая недалеко, по ту сторону проволоки, здесь уйма болезней, которыми страдает весь человеческий род. Сердечники и гипертоники состоят на учете и два раза в год их привозят на профилактическое лечение. Есть одно отступление — этим заболеваниям подвержены с молодого возраста. Больными осужденные поступают с воли. Что тоже понятно: асоциальный образ жизни рано приводит к тяжелым хроническим процессам. Участились неврологические заболевания, происходящие на почве стрессов, то есть инсульты. Их предтеча — плохие новости с воли: семейные, судебные, кассационные.
Особая тема — хирургия. Из 150 мест центральной больницы 45 отданы ей. Она плановая и экстренная. Плановая — это понятно. Здесь оперируют разные грыжи, застарелые переломы, новообразования.
Особо актуальна, как нигде, экстренная. У сидельцев в почете членовредительство. Чуть что, к примеру, протест против строгого режима, желание привлечь к себе внимание, дестабилизировать работу, скрасить серые будни или просто поваляться в больнице, и оно неминуемо, как рок. Для некоторых осужденных это модное поветрие.
Они глотают гвозди, инородные тела, режут себя. Хирурги, а это кроме заведующего отделением Константинова, врачи высшей категории Петр Прокопьевич Борисов и Алексей Петрович Петров, денно и нощно стоят у операционного стола, и через какое-то время … все повторяется. Редкий год проходит без подобных чрезвычайных ситуаций.
— По этой причине многие получают инвалидность, — рассказывает врач высшей категории, хирург больницы с 35‑летним стажем Иван Викторович Константинов, — развиваются кишечные свищи. Режут себе руки. Притом, если бывалый осужденный не дурак, подрезает себе только кожу, первоходка — вены. Возможно, их специально так подставляют. Спаечные болезни неминуемы после постоянных глотаний, как и то, что 10% прооперированных жалуются всегда на плохую операцию, раннюю выписку и т. п. А то и вовсе, не желая возвращаться в колонию, угрожают снова что-то с собой сделать. Ведь здесь и питание усиленное, и уход.
Инвалидность на зоне получить легче, чем в обычной жизни. Табагинская центральная больница имеет договоры с лучшими клиниками республики — Медцентром, РЦЭМП‑2, офтальмологической больницей и т. д., везет туда своих подопечных и те получают без проволочек инвалидность, что означает, пенсию. Медико-социальную экспертизу каждый месяц проходят до 15 человек. Тяжелым заболеваниям подвержены здесь, как отмечено выше, с молодости. Ведущий асоциальный образ жизни человек редко, а по сути никогда, не обращается в обыкновенной жизни в больницу.
Как отметил Иван Викторович, много стало ВИЧ-инфицированных, есть и наркоманы-дезоморфинщики с гниющими частями тела. На время посещения больницы довелось встретиться с таким больным. У парня гнил глаз. Специально для его осмотра должен был самолично прибыть заведующий челюстно-лицевым отделением РЦЭМП‑2, заслуженный врач России Олег Игоревич Ширко. Этот факт не единичный случай, а врачебная этика — против болезни всем миром.
Случается и другая категория больных — раковые, когда страдают легкие, желудок, печень, пищевод. При входе на территорию колонии встретился совершенно желтый парень, на которого невозможно было не обратить внимание. Пугающая желтизна стриженой головы высокого молодого человека резко бросилась в глаза.
— Это терминальная стадия, — ответил на мой вопрос, отчего он такой, Евгений Николаевич, — согласно постановлению правительства РФ обреченные осужденные отпускаются умирать домой. У парня цирроз печени. А сколько ему осталось жить? До первой рюмки… Если же не будет пить, протянет, может, год. У нас нередко так бывает, когда только констатируешь четвертую стадию…
ФКУ ИК‑7, Табагинская колония строгого режима, как зеркало общества. Она фокусирует все проблемы криминальной жизни, где к здоровью относятся наплевательски, как, впрочем, и ко всему.
Есть еще особенность этой больницы. Бьются-бьются врачи у операционного стола, вытаскивают человека с того света, вскоре тот освобождается, а через некоторое время кто-то тянет, к примеру, на улице хирурга Константинова за рукав: «Викторыч, дай пятидесятку». После неоднократных отсидок человеку проблемно вернуться в обычную жизнь. Трудиться он не любит, выпить — да. Путь к возвращению за проволоку начинается снова…
Про прекрасное оснащение и нехватку кадров
Работой терапевтического отделения много лет руководит врач высшей категории Галина Трофимовна Лашина. Врачей здесь также немного. Терапевтический прием ведет Анна Прокопьевна Антонова. У врача-дерматовенеролога Эрлияны Индеевны Мусатовой своя линия работы, о чем говорит ее специфика. Кожные и венерические заболевания здесь также актуальны.
Хоть и гордится коллектив больницы новым диагностическим оборудованием — ультразвуковым аппаратом стоимостью пять миллионов рублей, таким же рентген-аппаратом, новейшим для наркоза, а также обеспеченностью лекарствами, снабжаемыми ФСИН России, но трудность составляет то, что больные поголовно узких специальностей — эндокринологические, инфекционные, хронические (гепатиты, нефропатии). Поэтому вынуждены возить их в другие больницы столицы и республики, а это означает не только работу по договору — оплата, прием, но и конвой, машину, бензин. Так что вопрос о кадрах центральной больницы при ФКУ ИК‑7, которой нужны врачи узких профилей, остается открытым.
Евгений Николаевич мог бы найти прекрасных специалистов, как, к примеру, пригласил на работу из республиканской онкологии Петра Прокопьевича Борисова. Умудренный опытом невропатолог Николай Николаевич Александров тоже его рук дело. Отличник здравоохранения, врач высшей категории Александров врачует в целом уже сорок лет, здесь пятый год, а после работы… пишет книги. В 2003 году в журнале «Чолбон» вышла его первая повесть «Жизнь врача». Сегодня он автор девяти книг, тематика их разная — произведения, навеянные лечебной практикой, лирика и то, без чего не может северный мужчина, — охота. В этом году Николай Николаевич стал членом Союза писателей России. Последнее — особое достижение для творческого человека, высшая планка, свидетельствующая о литературном профессионализме.
…Центральная больница при ФКУ ИК‑7 УФСИН России по нашей республике интересна не только великолепными докторами, скромными профессионалами, беззаветно преданными клятве Гиппократа, но и просто интересными людьми. Больные осужденные в надежных врачебных руках. Но есть одно «но». В силу своего положения они это часто не ценят.