Помнится много-много лет назад редактор «Социалистической Якутии» решительно противодействовал тому, чтобы в газете на фото с сенокоса присутствовали лошади. Мол, технический прогресс вытеснил их с лугов. Кони вовсю трудились на зеленой жатве, однако в кабинетах власти было принято полагать, будто уже минул век гужевого транспорта.
Теперь лошадь на заготовке кормов обычно не попадает в объектив фотоаппарата, ибо стала большой редкостью. На лугах торжествует техника, человека с дедовской косой непросто там встретить. Ныне главное действующее лицо в сеноуборочной кампании зачастую несговорчивый частник, которому из кабинета указание не пошлешь.
Да и в целом в аграрном секторе явно доминирует частный труд, хотя профессиональные руководители, создается впечатление, упорно пытаются пробудить у селян коллективистские начала. И бывает так, что в отчетах о деревенской жизни утверждается одно, а наяву происходит другое.
Очередной пример тому, думается, ситуация в последние годы с поголовьем крупного рогатого скота. Оно сокращается, о чем убедительно свидетельствует статистика. Но почему происходит столь нехороший процесс? Как его остановить?
Если послушать, что озвучивается на нескончаемых заседаниях, совещаниях, то первостепенной причиной в городских кабинетах видится дефицит кормов для скота. Потому в августе, когда стало очевидно, что намеченные ранее планы сенозаготовки, не стоит лукавить, практически сорваны, был объявлен самый настоящий аврал. Возродили институт уполномоченных, действовавших при социализме даже не в совхозную, в колхозную пору. Их, правда, именуют теперь где ответственными, где кураторами, где закрепленными. Причем им вменили в обязанность и предотвращать убыль в стадах. Работа на лугах, опять же если ориентироваться на утверждения руководящих служащих, значительно оживилась. Во всяком случае «наверху» уже выражается оптимизм по поводу исхода зеленой страды. Вот только так ли уж существенно повлиет это на количество сельхозживности в наслегах?
Тамошнее начальство не скрывает, что дело не столько в том, что нечем кормить скотину, а в нежелании многих деревенских людей держать ее на подворьях. По разным причинам, в частности, потому, что пожилые уже не могут, а молодежь не хочет. При этом уполномоченные ей вовсе не указ. Им остается разве что лишь уговаривать. Они не могут, как, скажем, их предшественники — коллеги из времен командно-административной системы, пригрозить строптивцам выволочкой по партийной линии с отстранением от должности, а то и отдачей под суд. Современные уполномоченные — люди подневольные, в большинстве своем они, надо полагать, добросовестно выполняют указания вышестоящего начальства. Вопрос только, каков будет коэффициент полезного действия их трудовой активности сверх прописанного по основному месту службы?