Эти слова шефа, только так мы называли между собой Эдуарда Михайловича, вспомнились, когда в программе фестиваля «Полюс холода‑2013» я обнаружил интересный пункт: «Эксклюзивное предложение «Ночь в чуме». Признаться, мне ни разу не приходилось подолгу бывать в стадах, чтобы поближе изучить быт оленеводов. Поэтому, отправляясь в командировку в Оймякон, поставил перед собой задачу обязательно вкусить этот новоявленный турпродукт.
Только по брони
Еще по пути на фестиваль выяснилось, что охотников за экзотикой, желающих ощутить на себе все прелести, как мы сразу назвали это эксклюзивное предложение, чумовой ночи, среди гостей и участников гораздо больше запланированных организаторами мест в чумах.
Напомню, путешествие по самому востребованному зимнему туристическому маршруту республики мне удалось совершить при помощи и непосредственном участии специалистов Национальной туристической компании «Якутия» и Минпреда (см. репортаж «Я — турист» в прошлой «толстушке»). «Уж с такими попутчиками я не должен пройти мимо эксклюзива», — хитро улыбаясь, обратился я к начальнику отдела продаж «Якутии» Василию Сивцеву, когда мы только подъезжали к Оймякону.
На самом деле еще как мог. Если бы не наработанные за все время работы контакты Василия, который сразу же связался с организаторами, а затем с принимающей стороной и забронировал для всех шести пассажиров нашего микроавтобуса отдельный чум. «Так, ночевка платная, по две тысячи с носа», — сообщил он, едва оторвавшись от трубки своего мобильника. Но разве могли остановить наше любопытство подобные мелочи! Хотя, как водится, командировочные у каждого не такие уж запредельные.
Оленья тропа
Конечно, каждый из нас был готов к экстриму. Но мы никак не ожидали, что приключения начнутся еще по дороге к стойбищу. Как нас информировали организаторы, оно было расположено недалеко от села Ючюгей, что в двух часах езды от Томтора, где проходили мероприятия первого дня фестиваля.
Направились мы туда ближе к полуночи после завершающего первый этап фестиваля фейерверка. Кроме нас в небольшой колонне двигались джипы почетных гостей и спонсоров, для которых также были забронированы чумы.
До Ючюгея добрались уже ночью. Подобрав в местной администрации путеводителя, поехали к месту назначения. Хотя поехали — это слишком сильно сказано. Мы скорее ползли по пробитой трактором и оленями на снежной целине узенькой дороге, которую наш водитель тут же назвал оленьей тропой.
На самом деле тропа началась на подступах к стойбищу, когда мы свернули с дороги. Она оказалась неподвластной для нашего люксового микроавтобуса. Да что бедный «Хендай», если «крузаки» и «уазики» могли двигаться только на пониженной передаче.
В итоге капитулировавший перед непролазным кочкарником микрик мы были вынуждены оставить прямо на дороге. Благо до стойбища было уже рукой подать. Эти несколько сотен метров мы преодолели на отправленной за нами «санитарке» местной оленеводческой общины.
Эвенский обряд и царский ужин
В раскинувшемся в подлеске стойбище нас встретили гостеприимные хозяева и посвятили долгожданным гостям специальную культурную программу — национальный эвенский обряд очищения духом огня и дегустацию деликатесов из оленины и рыбы.
Усталость от тяжелой дороги и позднего часа растворилась в кромешной темноте полярной ночи. Она совсем улетучилась, когда нас пригласили на ужин.
Такого богатого на деликатесы стола, поверьте, не встретишь и в самом навороченном столичном ресторане, специализирующемся на национальной северной кухне. Одних только рыбных блюд я насчитал не меньше шести — от традиционных фаршированных карасей до малосольных хариусов. А сколько разновидностей блюд из оленины, и говорить не приходится.
Если учесть, что мясо оленя в благочестивой старушке Европе испокон веков считалось царским угощением, то наше ночное застолье смело можно назвать царским.
Что эвену хорошо, то горожанину экстрим
После сытного ужина и долгих разговоров с курировавшими нашу группу ветеринаром Натальей Заболоцкой, чумработницей Ульяной Винокуровой, а также примкнувшим к ним почетным гостем, учителем якутского языка с 40‑летним стажем, знатоком местных обычаев Елизаветой Прокопьевной Анисиной мы начали готовиться к, пожалуй, самой экстремальной части программы — сну.
Спальный чум находился недалеко от чума-столовой и представлял собой шестиместную палатку, устланную оленьими шкурами. Единственным источником тепла была буржуйка, а в качестве освещения выступали мобильники. Сердобольные хозяева приготовили для каждого из нас спальные мешки различной толщины. Самые теплые мужская часть нашей группы, конечно, уступила дамам.
Кряхтя и спотыкаясь друг о друга, расположились рядком вокруг буржуйки. Ощущения непередаваемые, на улице минус 30, в палатке — около нуля!
Действительно, это надо пережить, когда твою спину отделяют от снега тоненький слой брезента, пара промерзших оленьих шкур и китайский спальник. Самое главное, когда стоишь, вроде тепло. Печка-то сверху нагрела палатку прилично. Но стоит только прилечь, как всепроникающий холод просто сводит с ума изнеженные центральным отоплением городские тела.
Каюсь, я, впрочем, как и некоторые мои попутчики, так и не смог уснуть в эту чумовую ночь. И когда после утреннего обряда встречи солнца нам вручили сертификаты о том, что мы провели ночь в чуме, было немного не по себе.
Это уже потом, по приезде в Якутск, когда я в красках рассказал подробности чумовой ночи друзьям и коллегам, они в один голос успокаивали: «Ночь-то ты провел. Какая разница, что не спал. Главное — ощутил». Может, они и правы.
Единственное, в чем мы остались уверены, так это в том, что это действительно эксклюзивное предложение будет востребованным у любителей экзотического экстрима.