При его непосредственном участии зарождалась добыча алмазов, на недостижимую до сих пор высоту была поднята добыча золота, угля, олова. По его инициативе налажена переработка сырья, развилась ювелирная отрасль промышленности. С его участием строились новые поселки и города на территориях, о существовании и местонахождении которых порой не знали даже руководители промышленности страны и просили Тараса Гавриловича в Москве показать на карте, где находится тот же Депутатский.
Были на этом пути и взлеты, и падения. «Сегодня, — пишет он в своей книге «Люди, золото, алмазы»,— для меня совершенно очевидно, что именно на годы, которые с легкой руки Михаила Сергеевича Горбачева стали называть «застоем», пришлось время самой интенсивной и интересной работы, бурного развития золотой, алмазной, угольной промышленности Советского Союза…»
Становление личности
Тарас Гаврилович родился в селе Тюнгюлю Мегино-Кангаласского района республики, но поступил в школу и закончил ее в Якутске. Школа №9 и сейчас гордится своим выпускником, а он сам вспоминает о времени учебы в ней с благодарностью.
По сути дела с поступлением в Магаданский горный техникум детство у него закончилось, началась самостоятельная взрослая жизнь в отрыве от родительского крова. Это учебное заведение было в ведении не Министерства образования, а МВД. В период учебы, особенно во время практики, курсанты видели все ужасы лагерной жизни, так что палочная дисциплина на приисках и горных участках, когда конвоиры забивали заключенных, была не самым страшным зрелищем. Но тогда же проявились у Тараса и воля, и организаторские способности. Он начал избавляться от заикания, стал больше общаться, разговаривать, начал редактировать стенгазету. Техникум Тарас закончил с красным дипломом в 1951 году. Это давало право продолжить учебу в высшем учебном заведении без предварительных экзаменов. Так Тарас стал студентом Ленинградского горного института.
Школа на производстве
Первую студенческую практику Тарас провел в шахтах Воркуты. Контингент шахтеров, как и на приисках Магадана, составляли каторжане. Те же вышки с часовыми и пулеметами, та же колючая проволока, те же бараки. В шахте Тараса поставили помощником машиниста угольного комбайна. Угольная пыль, недостаток воздуха, грохот комбайна, тяжелая работа, опять же «контингент» людей, которые трудились рядом, — все это не повлияло на уверенность в том, что профессия избрана верно.
Перед защитой дипломной Тарас успел поработать на Черемховском угольном разрезе, а «по пути решил посмотреть Кангаласский угольный разрез, где он должен был трудиться по распределению после окончания института. Вся механизация угольного разреза в ту пору представляла собой вагонетки на конной тяге, а на места уголь отправлялся на речных баржах. Здесь созрело решение набраться дополнительного опыта работы в современных высокомеханизированных шахтах Донбасса, Урала или Кузбасса.
На комиссии по распределению он так и заявил: «Хочу повариться на современном производстве, а уж потом ехать домой. Пользы от меня в Якутии будет больше». Уже тогда он понимал свое предназначение. Так, он продлил свою практику на Урале в шахте «Капитальная». Начал там горным мастером, но быстро дорос до начальника поземного участка. Проработал там всего год, хотя мог бы и остаться, но, как сам говорит, приобретенный опыт, практические навыки были просто неоценимы для работы на родине.
В Кангалассах его ждали, он был назначен на должность главного инженера и сразу включился в работу, которая была начата его предшественниками, по механизации. Установили угольный комбайн, углепогрузочные машины, запустили электровозы, соорудили причалы.
Этот опыт пригодился позже, когда Десяткин был назначен главным инженером, а затем начальником шахтоуправления «Джебарики-Хая». К лету 1959 года шахта была полностью реконструирована, а построенные тогда дома, причалы, административные здания служат до сих пор.
Конец пятидесятых-начало шестидесятых годов определяются как пора перемен. Был ликвидирован «Дальстрой» МВД, менялись вожди, система управления промышленностью, создавались и ликвидировались совнархозы…
Как бы то ни было, только летом 1961 года Тарас Гаврилович «сменил уголь на алмазы». Его назначили главным инженером рудника «Мирный» в тресте «Якуталмаз».
Время нестандартных решений
Как он сам говорит, масштабы и задачи нового для него производства просто ошеломляли. Именно ему по должности приходилось решать все инженерно-технические проблемы добычи алмазов. Это было особенно сложно, потому что опыта такой работы не было не только у него, а вообще в стране.
Тарас Гаврилович особенно подчеркивает, что рудник «Мирный» в те годы был своего рода испытательным полигоном для дальнейшего развития добычи алмазов, на котором отрабатывались технологические схемы, доводка всех механизмов новейшего оборудования и техники.
Вскоре с должности главного инженера рудника он вырос до заместителя генерального директора всего производственного объединения «Якуталмаз».
Видимо, сказалась не только его техническая подготовка, но и проявившиеся навыки управленца, организаторские способности, умения, смелость принимать порой рискованные решения и успешно их осуществлять.
Все это не могло быть не замечено руководством республики. Первый секретарь обкома партии предложил ему в 1971 году возглавить объединение «Якутзолото».
Был очень сложный период в развитии отрасли. В руководстве республики одни отстаивали преимущественный способ добычи золота — традиционный старательский, другие были за государственный.
Статистика была в пользу старателей. Если государственные предприятия за пятилетку увеличили добычу всего лишь на девять процентов, то старатели — в более чем три раза. Это противоречило мнению партийного руководства. Строительство золото- и оловодобывающих предприятий фактически было приостановлено.
Десяткин предпочел золотую середину – дипломатично не ущемлять старателей, а в государственных предприятиях произвести перемены в технической политике, то есть всерьез взяться за рудное золото, используя преимущества индустриальных методов добычи металла. Уже через два месяца после его назначения приказом министра цветной металлургии СССР в Якутске бы организован филиал проектно-изыскательского института.
Началась серьезная работа по внедрению подземной самоходной техники, автотранспортной схемы добычи руды и песков, методов механизации всех процессов, прошла модернизация дражного флота. Одновременно работали и старатели, которых удалось сохранить. Внедрялись совершенно новые способы добычи. Успехи были очевидными, но Десяткину не простили защиту старателей. Когда встал вопрос о награждении «Якутзолота» орденом Ленина, награду коллективу снизили по рангу до ордена Трудового Красного Знамени.
В качестве резюме
Сейчас Тарас Гаврилович с сожалением говорит о том, как мог бы расцвести север республики, если бы удалось в свое время построить Адычанскую ГЭС. Тогда бы не только сохранились такие поселки, как Депутатский, но и родились новые. Тогда бы продолжилась, а не развалилась добыча полезных ископаемых на морском шельфе. Но сменились вожди в стране, сменился общественный строй, и все уже созданные планы по оживлению, дальнейшему освоению Севера республики были свернуты. При Горбачеве за два года золотой запас страны снизился с 784 тонн до 240.
Лишь к 2015 году планируется возможность достичь золотой промышленностью Якутии уровня максимальной добычи в советские времена.
Под конец карьеры Тарас Гаврилович так и не успокоился. Он организовал то, что надо было делать давно, – наряду с добычей драгоценных камней и металлов организовал их переработку. Продавать не сырье, а производство изделий из него. И это тоже дается не просто.
Тарасу Десяткину исполняется 85. Серьезная дата. Но и сейчас у него много новых задумок и планов. Здоровья вам, Тарас Гаврилович!
P.S.
Гаврил Романович Десяткин, отец Тараса, в Тюнгюлю Мегино-Кангаласского района на Ысыахе поднял камень весом 387 килограммов и пронес его несколько шагов. Этот камень и сейчас хранится там. И в каждый летний национальный праздник якутские богатыри пытаются сделать то же самое. Даже с системой лямок и других приспособлений до сих пор никто не смог повторить этот рекорд. Никто, кроме сына. Тарас поднял и пронес ношу покруче.