Это преступление, совершенное 23 июля прошлого года на теплоходе "Михаил Мальчиков", вызвало широкий общественный резонанс. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, рыбообработчик Нестеров орудовал тесаком и нанес тяжкие ранения членам команды теплохода Николаю Борисову и Николаю Степанову. Последний выжил лишь благодаря квалифицированной медицинской помощи, а Борисов скончался на следующий день. В период следствия и суда Нестеров оправдывался, мол, потерпевшие его «унижали, оскорбляли, нож он взял только попугать, убивать не хотел».
Несмотря на усилия государственного обвинителя, присяжные повелись и в очередной раз переквалифицировали действия преступника, которого прокуратура обвиняла в совершении по сути двойного убийства. Итог — символическое наказание. Ведь согласно статье 53 Уголовного кодекса РФ, ограничение свободы заключается в установлении судом ограничений: не уходить из дома в определенное время суток, не посещать определенные места, не выезжать за пределы своего населенного пункта, не изменять место жительства без согласия уголовно-исполнительной инспекции, регулярно являться на отметку и т. д. Пионерлагерь да и только.
— Действительно, мы обвиняли гражданина Нестерова в совершении убийства одного лица и покушении на убийство другого, — говорит заместитель Восточно-Сибирского транспортного прокурора с дислокацией в г. Якутске, старший советник юстиции Владислав Протодьяконов. — Присяжные решили, что Нестеров в момент убийства находился в состоянии аффекта и еще заслуживает снисхождения за это! Ну и как можно комментировать такое решение, когда по делу было собрано достаточно доказательств для признания его виновным? Судебные медики сделали однозначный вывод: подсудимый не находился в состоянии аффекта — в момент совершения преступления он был сильно пьян.
Вообще, по моему мнению, ставить присяжным заседателям вопросы, касающиеся юридической оценки подсудимого, нельзя. Об этом говорит часть 5 статьи 339 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Но парадокс в том, что часть 3 этой же статьи разрешает присяжным устанавливать виновность в совершении менее тяжкого преступления, то есть по сути изменять юридическую квалификацию.
До этого уголовного дела присяжные заседатели дважды принимали аналогичные решения. Так, избежал реального срока лишения свободы пьяный злоумышленник, умышленно задавивший насмерть на «Жигулях» майора полиции Петра Васильева в селе Намцы в октябре 2011 года. Отпущен на свободу с условным наказанием негодяй, выбросивший в состоянии алкогольного опьянения младенца из окна многоэтажки 23 февраля 2012 года. Дело Нестерова — это уже третий в нашей республике случай проявления «сердоболия» со стороны присяжных к людям, которые взяли на себя право лишать жизни других.
— Почему присяжные так поступают?
— Потому что по закону они никак не мотивируют свои решения и не несут никакой ответственности за свои вердикты. То есть налицо полная нормативная безответственность. Остается только моральная и нравственная ответственность. И, судя по вышеописанным случаям, люди сейчас не готовы к этому. Да, наше общество не готово к суду присяжных. К слову, еще раз хочу подчеркнуть: все эти злодеяния объединяет одно — преступники в момент совершения находились в состоянии алкогольного опьянения. А ведь в свое время в СССР существовал ГОСТ на этиловый спирт, который относил его к сильнодействующему наркотическому средству, вызывающему сначала возбуждение, а потом паралич нервной системы. В годы перестройки этиловый спирт вопреки здравому смыслу внесли в состав пищевой продукции. Стоит ли удивляться тому, что перепившие алкоголь люди убивают окружающих?
— Что необходимо, по-вашему, сделать, чтобы преступник всегда получал адекватное и справедливое наказание?
— Если говорить о нормах права, то необходимо ввести в уголовный процесс обязанность установления истины по уголовному делу. Причем вменить ее всем участникам процесса — от следователя и прокурора до судьи и адвоката. И установить ответственность за это. Это должна быть единая цель для всех. Сейчас в УПК прописано, что назначением уголовного судопроизводства является защита прав и интересов пострадавшего и преступника, а цели нет. Вот и получается, что каждый преследует свою цель. Но ведь государству и обществу важно защищать интересы большинства, а при установлении истины по делу это будет наиболее справедливо, так как люди начнут стремиться узнать правду, а не сокрыть ее любой ценой.
— А будет ли в этом стремлении играть роль уровень их собственной морали?
— Что касается норм морали, то это производное от культуры общества. К сожалению, нынешняя культура, которая пришла в нашу страну с распадом СССР, оставляет желать лучшего. Круглосуточная подача негативной информации не может не сказаться на психике людей. Например, я по роду службы уже 15 лет ежедневно сталкиваюсь с негативными проявлениями, но в своей жизни ни разу не был очевидцем убийства или, скажем, ДТП с тяжкими последствиями. А чем заполнены наши новости в СМИ? Убийства, поножовщина, пожары, происшествия. Но это же необъективно, так как в жизни из десяти событий девять — всегда хорошие и позитивные. Вот поэтому у нас сейчас так много безответственных эгоистов, привыкших к творимому злу. Они живут не общим благом, а ежеминутной собственной выгодой.

Алексей РУДЫХ