— Олег Алексеевич, давайте начнем издалека. Закончен ли ремонт в диспансере? Помнится, что во время ремонта многие издания писали о сотнях тяжелых пациентов, которые выпущены гулять на улицу… Население было тогда в ужасе.
— Такого даже быть не могло. Но мы ведь не можем запретить газетам писать. Да, ремонт закончен. Теперь в здании ЯРПНД стало намного просторней, поскольку два отделения переехали в освободившееся помещение больницы №3. Это амбулаторное отделение и дневной стационар. Коллектив теперь работает в более просторных условиях, нежели раньше, когда площадей катастрофически не хватало.
— По череде громких журналистских материалов создается впечатление, что сегодня любого человека могут схватить и отправить на лечение по жалобам родственников. Прямо как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», приезжает «скорая», людей одевают в смирительные рубашки, завязывают на спине рукава и везут в больницу с решетками…
— Федеральный закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании был принят в 1992 году. То есть он был принят на основе законов самых демократических стран. Вся работа психиатрической службы зарегламентирована там. И в законе написано, что никого без медицинских показаний и личного согласия пациента лечить нельзя. Поэтому большинство пациентов в ЯРПНД проходят лечение исключительно добровольно.
— Но ведь есть исключения, что тоже прописано в вышеназванном законе…
— В статье 29 указано, что лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в недобровольном порядке, если расстройство является тяжелым и человек представляет опасность для себя и окружающих. То есть была предпринята попытка суицида, например. И поверьте, в рубашках с длинными рукавами никого сейчас не увозят.
— Давайте вставим «живой пример» о бедном родственнике, которого якобы «поместила» в лечебницу врач-психиатр, разозлившись из-за какой-то мелочи… Дело аж до суда дошло!
— Журналисты расписали версию родственников, которые, судя по всему, обратились к ним с жалобой. Да, дело дошло до суда. Потому что любой вопрос о недобровольной госпитализации лица всегда (!) решается только в судебном порядке. После врачебной комиссии по недобровольной госпитализации решение принимает суд. Врачи, напомним, не судьи и не следователи. В конкретном данном случае непосредственно к нам родственники не обращались, мы разбирались в этой истории уже после того, как появились публикации в СМИ.
— И к какому выводу пришли?
— Была проверка внутри диспансера, нарушений в действиях коллег они не нашли, все строго в рамках полномочий. А проверка Минздрава, то есть наша проверка, обнаружила ошибки в неверном заполнении документов в районной больнице. Естественно, меры будут приняты.
— Позвольте, а что с «кровожадной родственницей», которая, по словам журналистов, превысила свои полномочия и воспользовалась белым халатом для какой-то детской мести родственнику?
— В этом нашумевшем случае на самом деле было не одно, а несколько заявлений на гражданина со стороны его родных. В том числе они обращались не только к медикам, но и в полицию… То есть основания для обследования имели место быть и все сделано в рамках действующего законодательства. Тут довольно тонкие грани, какие-то внутрисемейные сложные отношения и информация, которая составляет врачебную тайну и не позволяет нам как-то комментировать эту ситуацию… Поэтому остается только воздержаться. Это врачебная тайна, раскрывать которую мы не имеем права.
— Но раз у медиков связаны руки, вернее языки, может, вспомним другой скандальный случай, где мать настаивала на лечении своей дочери. Суд также признал ее вполне дееспособной.
— Тут тоже никаких оценок мы не можем приводить. Скажу одно. Родители бывают разные. Врачи понимали эту ситуацию, и проблема здесь не во врачах. Опять-таки дело во внутрисемейных отношениях. Возьмите любую семью. Везде есть конфликты, чьи-то интересы, практически все скандальные случаи связаны с каким-либо конфликтом внутри семьи.
— Как часто происходят случаи, когда суд признает человека дееспособным?
— Не более одного случая в год.
— Во время обсуждения всплыла еще одна вопиющая история о погибшей женщине, которая получила ожоги…
— Этот случай относится к роковому стечению обстоятельств. Погибшая пациентка курила, и возгорание произошло по этой причине. На ней был легковоспламеняющийся халат, который просто вспыхнул. Ожоги оказались слишком обширными. Наверное, спросите, какие меры приняты после этого случая? Вступил в силу закон, запрещающий курение на территории больницы. Но вины врачей в этой ситуации нет.
— Скажите, как часто проводятся проверки в ЯРПНД? Какие?
— Проверки там бывают регулярно, как и в других лечебных учреждениях. Проверяют Росздравнадзор, Роспотребнадзор, Министерство здравоохранения РС(Я). Внеплановые проверки тоже, как видите, проводить приходится.
— Сколько у нас в республике людей, которые состоят на учете в ЯРПНД? Сколько из них недееспособных?
— Примерно восемнадцать тысяч якутян состоят на учете, и из них 1547 являются недееспособными.
— Последний вопрос. После скандальных публикаций проверок, как правило, бывает довольно много. В этом плане иные коллеги напоминают детей, которые в шутку сообщают о заложенных бомбах и любуются произведенным эффектом. Работе врачей это мешает?
— Мешает и очень сильно. Но врачу всегда надо оставаться чуть старше остальных людей. Что бы ни случилось, надо лечить, надо работать… Еще один аспект. Мы, медики, строго соблюдаем врачебную тайну, тогда как некоторым СМИ незазорно называть имена, публиковать фотографии, раскрывать диагнозы, пусть и с согласия родных и самих пациентов. Это прямое нарушение законодательства РФ. Может, тиражи и рейтинги важны, но люди всегда важнее. Давайте об этом помнить.