Предыстория
Небольшое эвенкийское село Эжанцы, немногим более 600 жителей. В 1941 году с началом призыва на фронт население стало уменьшаться. Из Аллах-Юньского, Усть-Майского районов на фронт было призвано около 5000 человек. Наша история связана с некоторыми из них. 1945 год, пришла Великая Победа! Но впереди — выполнение союзнических обязательств, война с Японией, разгром Квантунской армии. И на западном, и на восточном фронтах доблестно сражались ребята-якутяне из Кюпцев, Эжанцев, Нелькана. Кто-то из них вернулся домой после ранений, кто-то прошел всю войну, как говорится, «от звонка до звонка». И вот наступил долгожданный мир — с подписанием капитуляции Японии в сентябре закончилась Вторая мировая война.
После демобилизации огромная масса людей хлынула домой, к своим семьям, на родину. Вначале из Маньчжурии в приамурские города. Из Хабаровска, Благовещенска, Николаевска-на-Амуре собрались в Якутию и призванные отсюда в 1941-45 годах солдаты.
Об этом много говорили
Составитель книги «Алдано-майские эвенки», глава эвенкийской общины Егор Егорович Винокуров многое помнит сам, многое по рассказам земляков. С глубокого детства врезалась ему в память история о трагедии, которая произошла с демобилизованными земляками: «Победители кто как мог возвращались домой. Стоял октябрь, и попасть домой на пароходе по Лене и Алдану было проблематичным — реки уже начинали замерзать. По льду — надо ждать декабря, а это ещё два месяца! И вот вариант! Из Николаевска-на-Амуре в порт Аян идут несколько шхун. Это прекрасная оказия — ведь с Аяна до Нелькана на Мае по бывшему тракту, через седой Джугджур, совсем недалеко по сибирским меркам, а там можно быстро добраться до Усть-Маи… Сколько у них было радости, мечты, надежды — можно только предположить. Путь предстоял нелёгкий. В октябре Охотское море славится жестокими штормами, снежными зарядами, плохой видимостью. Так и получилось — сразу же по выходу из Амурского лимана началась жестокая качка. Доподлинно известно, что в этот шторм шхуны разбило о камни у Шантарских островов. Только один пассажир смог пристегнуть себя солдатским ремнём к торчащей из воды мачте, его тело нашли, при нём документы. Это был житель села Эжанцы Василий Петрович Дьячковский. Где его похоронили, неизвестно, но не на родине — это точно. О мачте, ремне и об ужасной аварии мы слышали от его уже умершего сегодня сына Савелия. В Нелькане живёт его родственник, он подтверждает эту историю. Сколько людей было на шхуне, неизвестно, но, по рассказам, в Эжанцах после получения сообщения о гибели земляков несколько дней был траур». Вот, пожалуй, всё, что было известно.
Не «Надым», а «Нажим»
Толчок поискам был дан после того, как Егор Егорович рассказал эту историю генеральному директору ОАО «ЛОРП» Сергею Александровичу Ларионову. Реакция последовала однозначная: «Надо искать! Это трагическая страница за давностью времени и закрытостью информации в те годы должна быть раскрыта и прочитана. А на месте гибели земляков мы поставим памятный знак — они этого достойны, ведь это они принесли на нашу землю мир!» Но где взять подробности?
Тем временем Егор Егорович нашёл в Нелькане родственника Василия Дьячковского. Из нельканского музея пришли обнадеживающие сведения. Согласно справке на шхунах «Надым» (в документе название было указано неразборчиво) и «Нахимовская» погибли 13 человек. Это В.П.Дьячковский, а также М.З.Васильев, Е.П.Виноградов, М.Ф.Заганов, М.Г.Зубарев, А.Т.Зырянов, Ф.П.Лапшин, И.И.Неледимов, Ф.Ф.Никитенко, А.Е.Огняков, П.М.Сидоров, П.С.Сыромятников, И.К.Юрков.
Пришлось «поднимать» все 9 томов «Книги памяти» Якутии. Дьячковский туда попал: уроженец Нелькана, рядовой, погиб 24.10.45, место захоронения не установлено. Остальных в ней нет, в связи с чем я поначалу сделал вывод, что указанные фамилии, возможно, это список экипажа. Многие фамилии, надо сказать, не эжанские.
Добавило уверенности в этой версии и изучение стелы, установленной в Эжанцах, где упомянуты жители села, не вернувшиеся с войны: Абрамов, четверо Атласовых, Белолюбский, Винокуров, Габышев, наш Дьячковский, Ефремов, Иванов, Илларионов, Конников, Михайлов, Прокопьев, Руфов и ещё три-четыре фамилии, всего 21 человек. Список реестров Владивостокского, Находкинского морского и рыбного портов ничего не дал — ни «Надыма», ни «Нахимовской» в них не оказалось. Но там хозяйствовали и «Дальстрой», и «Дальтехфлот», и рыболовецкие колхозы, в 1945 году появилось огромное количество трофейного флота.
Я вышел на известного «катастрофоведа» по Дальнему Востоку — Юрия Владимировича Ведерникова, он об аварии 24 октября 1945 года ничего не слышал, но предпринятые им поиски также принесли результаты. По его сообщению, 14 марта 1946 года водолазами аварийно-спасательной службы ТОФ было обследовано зверобойное судно «Нажим»(!) водоизмещением 500 т, погибшее годом ранее в 60 милях от Николаевска-на-Амуре. Координаты места гибели — широта 53 град., 21 мин. N., долгота — 141 град., 33 мин.
7 сек. Е.
Стало быть, авария произошла не у Шантарских островов, а на подходе к ним.
Поиск приносит результаты
Тем временем письма и запросы, направленные в разные инстанции, начали проливать свет на эту аварию. Военкомат Хабаровского края по Охотскому, Аяно-Майскому и Тугуро-Чумиканскому районам (из посёлка Охотск) в своём ответе дал список участников войны, погибших при аварии шхуны «Нажим-24» 24 октября 1945 года в районе острова Байдуков (Татарский пролив). Здесь уже 27 человек, есть имена-отчества и даты рождения. Итак:
Астафьев Иван Кузьмич, 1899 года рождения,
Белолюбский Семен Егорович (1908),
Виноградов Ведений Павлович (1904),
Васильев Михаил Захарович (1911),
Ваганов Михаил Фёдорович (1903),
Воронцов А.А. (здесь пробел),
Дьячковский Василий Петрович (1894),
Емьцев Алексей Петрович (1894),
Жигунов Александр Иванович (1903),
Зубарев Михаил Григорьевич (1904),
Зырянов Андриян Тимофеевич (1895),
Иванов (и здесь пробел),
Ласточкин Дмитрий Иванович (год рождения не указан),
Лапшин Филипп Петрович (1905),
Машонин Андрей Яковлевич (1908),
Невидимов Иван Илларионович (1904),
Нивейкин Гаврил Акимович (1905),
Ощуков Максим Афанасьевич (1902),
Попов Василий Сергеевич (1904),
Порошин Николай Владимирович (1912),
Слепченко Григорий Вениаминович (1905),
Свеногенов Антип Игнатович (1903),
Судник Николай Тимофеевич (1905),
Сыромятников Петр Спиридонович (1895),
Черней Прокопий Матвеевич (1903),
Чернобай Дмитрий Лукьянович (1895),
Юрков Илья Кузьмич (1904).
Вот такой список. Некоторые фамилии, найденные в начале поиска, искажены, но по крайней мере угадываются. Виноградов в новом списке не Ведений, а Евгений, что кажется более правильным, хотя кто знает. У Лапшина в первоначальном списке имя-отчество Федор Павлович. Все, кроме сержанта Порошина, рядовые солдаты. Выпали Никитенко Федор Федорович, Огняков Анатолий Ефимович, Сидоров Парфений Михайлович.
Но список не даёт ответа на сакраментальный вопрос: сколько же из них эжанских (усть-майских)? Опять пришлось открывать Книги памяти. Этих людей в списках нет, что, впрочем, ни о чём не говорит. Белолюбский однозначно наш. Ощуков тоже наш. Доказательством служит то, что сын М.А.Ощукова Евстафий Максимович Ощуков, 1925 года рождения, призванный Усть-Майским РВК, учтён в «Книге памяти», а отец — нет. Но, по крайней мере, вывод можно сделать — есть среди погибших в катастрофе усть-майские! То, что они не попали на стелу, можно объяснить и неразберихой, и неясной ситуацией (погибли не на войне), а возможно, и невнимательностью.
Может возникнуть вопрос по «Нажиму». И его нашли. Вот история этого судна: 26 июня 1932 года в разведывательный промысловый рейс в юго-западную часть Охотского моря вышла парусно-моторная шхуна «Нажим», построенная в Норвегии. Именно «Нажим» начал судовой зверобойный промысел на Дальнем Востоке. Тогда, в первом рейсе, у о. Ионы и Ямских островов было добыто свыше тысячи тюленей. База, куда сдавали добычу, кстати, была на острове Лангр, то есть там же, где он и погиб. В 1933 году «Нажим» единственный промышлял тюленей в открытом море, на залежках зверя во льдах восточного побережья Сахалина и у Шантарских островов. Добыли свыше 4 тысяч голов. В 1940 году судно передали «Главамуррыбпрому». Смею предположить, что «Нажим» имел деревянный корпус.
Хорошо, что Егор Винокуров поднял на уши всех, кто мог что-то прояснить. Итог — легенда подтвердилась, список погибших уточнился, названия шхун восстановлены, место гибели известно. Мы уже предложили вариант мемориального знака на острове Байдукова и планируем его установку. Сергей Ларионов собирается принять участие в этой акции. Мы связались с Николаевском-на-Амуре, там с энтузиазмом нас поддержали. Теперь рассчитываем на содействие администрации Николаевского района, ведь шхуны и экипажи были приписаны именно сюда.
Вот так и только так можно реализовать наш лозунг «Никто не забыт и ничто не забыто».