Скрепляющая мерзлота
— Олег Александрович, расскажите о цели вашего приезда.
— В Якутске я во второй раз. Впервые мне довелось познакомиться с вашим замечательным городом в 2004 году в составе делегации Северного Форума. Было множество интересных встреч и знакомств с вашей самобытной культурой.
Но тогда это был больше ознакомительный и краткосрочный визит, хотя по роду своей деятельности достаточно тесно сотрудничаю с коллегами из Института мерзлотоведения и других научных учреждений. В этот раз поездка исключительно рабочая.
Созданный при Северо-Восточном федеральном университете Международный научно-образовательный центр по биохимии и климатологии «BEST» открыл программу с приглашением иностранных и российских профессоров. Год назад был объявлен конкурс, я подал документы и прошел, став третьим участником этой программы.
Предыдущие два ученых из Японии и США проводили в Якутске каждый по два месяца. Я же приехал на четыре, чтобы студенты лучше усвоили темы моих лекций и было достаточно времени для налаживания более крепких связей.
— В чем они будут выражаться?
— Наш институт занимается изучением влияния изменения климата на вечную мерзлоту, но у нас нет данных мониторинга происходящих процессов. Куда, если не в Якутск, направиться за ними.
В дальнейшем надеемся продолжить совместную работу, используя дистанционные телеконференции как для научных, так и учебных задач. Необходимое для этого оборудование есть и в Санкт-Петербурге, и в Якутске. Организовав географически распределенное сотрудничество лучших специалистов мирового уровня, можно работать очень эффективно.

Люди и климат
— Олег Александрович, в Якутске уже вторую неделю стоит аномальная для середины февраля теплая погода. Для кого-то это хорошо, а для кого-то не совсем. Свидетельством тому вспышка ОРВИ и объявленный во всех школах карантин. Насколько глобальное потепление, которое в научных кругах принято называть изменениями климата, уже влияет на человека?
— Интересный вопрос. У меня была идея организовать в Якутске социологический опрос как раз на эту тему — как люди ощущают на себе изменения климата? Всегда интересно узнать информацию из первых уст.
Ведь этот вопрос затрагивает огромный пласт всего, что нас окружает, — от повседневной одежды и различных медицинских показателей до срока действия автозимников и количества необходимого для обогрева помещений топлива.
Простейший пример: когда я к вам собирался, специально купил себе очень теплую куртку, обувь, а получается, что зря потратил деньги. Вот так испугался проверить на себе тезис о потеплении. А зря, поскольку оно действительно происходит, и тому есть доказательства.
Хочу еще сказать, что модная тема изменения климата привлекает многих случайных людей, не являющихся специалистами в этом вопросе. И фантазируют они иногда безудержно, часто с сенсационным уклоном, а СМИ этому потворствуют.
Это, конечно, привлекает читателей. Но занятие климатологией, — это не погоня за сенсациями, а кропотливая работа по сбору и анализу данных наблюдений, моделированию, обобщению результатов для составления цельной непротиворечивой картины происходящих и будущих изменений.
Центральным звеном здесь является проверка теоретических знаний на практике. В настоящей науке один достоверный факт может разрушить самую изящную теорию или, напротив, доказать ее правоту. А Якутия — место, где таких фактов можно собрать очень много.

Глобальная «кухня» Якутии
— В том числе факты об изменениях вечной мерзлоты?
— Конечно, и прежде всего речь об экспериментальных исследованиях, которые проводятся в Институте мерзлотоведения и на известной во всем мире биостанции «Спасская падь» вблизи Якутска.
Дополнить эти наблюдения должна математическая модель. Места наблюдений находятся в разных биоклиматических и топографических условиях, и сравнивать их напрямую невозможно. А моделирование позволяет это сделать и получить цельную картину на большой территории, в том числе во всей Якутии.
Помимо прочего такие модели рассчитывают выбросы из мерзлоты парниковых газов — метана и углерода и позволяют определить, как это влияет на изменение климата, в том числе далеко за пределами Якутии.
— Например?
— Да хотя бы таяние ледников и связанное с этим поднятие уровня мирового океана. Он растет на несколько миллиметров в год и, по различным оценкам, к концу нынешнего столетия вырастет от 40 до 65 сантиметров. А это крайне актуально для прибрежных городов и стран вроде Голландии, где уже сейчас многие территории находятся ниже уровня моря.
То есть то, что происходит в Якутии, оказывает воздействие на глобальное потепление, хотя его последствия именно здесь не столь ощутимы.

О волшебной палочке
— Ну, это как сказать. Если в моем детстве 40-градусные морозы начинались аккурат 7 ноября и ослабевали только во второй половине февраля, то в последние годы зимы стали гораздо более мягкими. Хотя в том же Оймяконе как было холодно, так и сейчас холодно.
— Ничего удивительного. Ключевую роль играют атмосферные потоки. В Оймяконе погода определяется горными условиями, где особый тип циркуляции, теплые воздушные массы туда просто не попадают.
Конечно, будь у нас в руках волшебная палочка, взмахнув которой можно было направлять потоки теплого или холодного воздуха, то было бы проще. Но можно и по-другому: изучать природные процессы и делать соответствующие выводы.

Негатив и позитив
— Олег Александрович, чем вы занимались в составе экспертной группы, которая получила Нобелевскую премию?
— Эта межправительственная экспертная группа была создана в 1989 году по инициативе ООН и с тех пор с перио-
дичностью шесть-семь лет готовит исчерпывающие доклады о состоянии климата. Она работает по трем направлениям — изу-чение изменений климата, их последствий и разработка мер по уменьшению потепления. Я уже 20 лет специализируюсь на втором направлении и мне довелось участвовать в подготовке трех докладов.
— И какие последствия возможны уже в ближайшем будущем?
— Двумя словами не скажешь. Отдельные последствия мы уже ощущаем. Это сокращение работы автозимников, оттаивание вечной мерзлоты, порождающее неустойчивость склонов, крупные аварии на объектах инфраструктуры. Из-за того что холод перестал убивать микробов, появились новые болезни. Сокращение ледников, изменение растительности, урожайности, лесные пожары, наводнения, увеличение осадков и их неравномерность и т.д. Все это последствия изменения климата.
Но есть и позитивные моменты. Например, сокращение затрат на отопление, топлива на транспорте (очень непривычно мне видеть работающие всю зиму автомобильные двигатели); уменьшение суровости зим и больший физиологический комфорт; увеличение стока сибирских рек и улучшение условий для судоходства и гидроэнергетики; сокращение морских льдов и хорошие перспективы для развития Северного морского пути. Нужно всегда принимать во внимание баланс потерь и выгод.

О климате и погоде
— Скажите, изменение климата — это все-таки прогноз или неминуемая реальность?
— Думаю, вы заметили, что прогнозы погоды стали гораздо точнее, чем двадцать-тридцать лет назад. Но надо различать погоду и климат. Когда вы говорите о погоде, то подразумеваете происходящее здесь и сейчас, в данную зиму. А климат — это как бы осредненная за два-три десятилетия погода.
Лет сорок назад сделать бы прогноз климата, сказав, что зимы в Якутске станут
теплее градусов на 5—10, то вышло бы ровно то, что мы сейчас имеем. Так же можно и сейчас на будущее дать прогноз, понимая его в таком же обобщенном смысле.

О премии
— Олег Александрович, не могу не спросить: а что вы сделали со своей частью Нобелевской премии?
— Мне часто задают этот вопрос. Вместе с другими коллегами мы передали ее в Международный фонд поддержки молодых ученых.
Нобелевская премия мира в 2007 году составляла полтора миллиона долларов. Она была поделена на две части: одну присвоили вице-президенту США Альберту Гору, вторую — нашей группе, в которую входили почти 2000 ученых со всего мира. Получается примерно по 350 долларов на одного эксперта, т.е. совсем немного. А вот для поддержки молодых ученых вполне приличная сумма вышла.
— Спасибо за беседу.