Творчество Л.Н.Гумилева, 100-летие которого в этом году отмечает все мировое научное сообщество, открыло новый этап в постижении глубоких исторических закономерностей процессов этно- и культурогенеза народов Евразии, тем самым придав новый импульс в изучении народов Северной Азии. Взаимодействие ландшафта, этноса и культуры, теория пассионарности, выделение в историческом процессе двух линий развития: социальной и этнической – все эти важные концептуальные положения, разработанные ученым, дают возможность по-новому взглянуть на рождение этноса саха.
И все же было бы несправедливым в этом контексте не назвать имя исследователя, научные взгляды которого были не только близки методологическим принципам Л.Н.Гумилева, но в определенной степени предвосхитили историко-географическую теорию этногенеза петербургского ученого.
Анализируя интеллектуальную традицию евразийства, становится очевидным тот факт, что древняя история и этнокультурные процессы кочевых народов Сибири, связанные со сменой природно-географических пространств и миграциями в различные периоды, становятся предметом методологических штудий якутского ученого Гавриила Васильевича Ксенофонтова еще в начале ХХ века.
В конце сентября этого года на VIII съезде российских востоковедов в г. Казани (Татарстан) научный мир впервые широко ознакомился с оригинальными востоковедными исследованиями нашего ученого. Кросскультурная методология, представленная в его этнографических трудах (большой частью неопубликованных) вызвала широкое обсуждение специалистов в области евразийской истории.
Возвращение в научный оборот трудов репрессированного этнографа Г.В.Ксенофонтова (1888—1938 гг.), крупнейшего сибироведа, — гражданский долг якутского народа.
Ученый-энциклопедист, юрист по первому образованию, он прекрасно разбирался в вопросах ориенталистики, был одним из первых ученых-археологов, внесших свой вклад в развитие сибирской археологии, его оригинальные лингвистические исследования сравнительного характера вызывали живую дискуссию среди ведущих языковедов того времени. Ученый разрабатывал собственные курсы по истории религии, занимался литературоведческими изысканиями, увлекался переводами философских работ немецких ученых, читал лекции по этнографии и фольклору народов Сибири. Безусловно, вклад Г.В.Ксенофонтова в разработку теоретических проблем архаичных форм мышления и собственно шаманства общепризнан. Его культурологические работы по философии религии, кросскультурные исследования библейских мотивов и эпических саг, анализ образа Иисуса Христа, пророка и фигуры шамана были посвящены важнейшим вопросам веры и бытия, развитию человеческого общества, его духовной основы.
Одним из главных критериев ученого для Г.В.Ксенофонтова был научный профессионализм. В своих работах по поводу науки этнологии он писал: «Как известно, этнология является одним из важнейших отделов социологии, труднейшей науки, которая принимает очертания и характер науки только в наши дни. И вот в этой области, где больше, чем где-либо, нужны специальная подготовка, научная добросовестность, осторожность и знание метода, где малейшая ошибка в приемах исследования грозит привести к абсолютно негодным выводам, до недавней поры царили непроглядное кустарничество и примитив…».
В конце 30-х годов Г.В.Ксенофонтов — уже сформировавшийся крупный этнограф со своим оригинальным научным мировоззрением. Он получает специальный заказ на написание книги по происхождению этнической истории якутов в местном издательстве. В 1933 году у Г.В.Ксенофонтова уже есть удостоверение Представительства Якутской республики, «что тов. Г.В.Ксенофонтов в качестве историка-этнографа состоит научным сотрудником якутских научно-издательских организаций по разработке древней истории якутов». Летом этого же года он по приглашению выезжает в Якутию, Кангаласский улус для проведения совместных археологических раскопок с директором Якутского областного музея тов. Ковининым. Это была по существу первая научно организованная археологическая экспедиция. Интерес к археологии зародился у Ксенофонтова еще в начале 20-х годов в Иркутске, где он работал на кафедре археологии и этнографии под руководством профессора Б.Э.Петри. Следует отметить, что якутский ученый в плане кросскультурных параллелей в начале 20-х годов организовал археологическую экспедицию в Хакасию, где после знакомства с каменными курганами высказал оригинальное предположение по поводу месторасположения сохранившихся каменных изваяний. Так, его теоретические изыскания основывались на астроархеологическом принципе, поразительно, что уже тогда ученым разрабатывалось самостоятельное направление сибирской археологии – астроархеология. Позднее он совершает поездку к западным бурятам, где занимается сбором этнографического материала по шаманизму и традиционным верованиям.
В 1935 году Г.Ксенофонтов принимает участие в языковедческой конференции в г.Якутске. Здесь он встречается с П.А.Ойунским и вскоре получает от него предложение о сотрудничестве в только что созданный при СНК ЯАССР Научно-исследовательский институт языка и культуры. В этот период уже работал над II томом древней истории якутов «Ураанхай сахалар». Сам Г.В.Ксенофонтов придавал огромное значение открытию гуманитарного исследовательского института в Якутии и, обращаясь к П.А.Ойунскому, писал: «Теперь история и фольклор якутов уже не беспризорные дети. Мое искреннее желание заключалось в том, чтобы вся сумма проделанной мною работы не лежала втуне, а превратилась в общее достояние новых нарождающихся научных кадров самой Якутии». Г.В.Ксенофонтов в качестве научного сотрудника института начинает много и плодотворно трудиться. В 1937 году выходит первый том его монументального труда «Ураанхай сахалар». Ученый уже в те годы отходит от однолинейного эволюционного подхода при анализе этнической культуры: «…не может быть народов исторических и неисторических. Все народы безусловно историчны, и их культурная жизнь может быть изучаема методами исторического познания… Отрывочный этнографический метод познания культуры в плоскостной проекции необходимо заменить историческим, более того, историко-материалистическим. Что вытекает из сути этого требования? В частности, если говорить о самобытной культуре якутского народа, то его историк обязан быть именно историком в полном смысле этого слова, т.е. знать культурно-хозяйственную жизнь этого народа со всех сторон, его экономику, материальный быт, искусство, религию, народную поэзию — богатырский эпос, народную лирику, героический эпос, социально-философские воззрения народа». По сути речь здесь идет о новом комплексном мультидисциплинарном методе, который сегодня так широко используется учеными.
Центральной темой исследований Г.В.Ксенофонтова является проблема этногенеза и ранней этнической истории народа саха в контексте историко-культурного наследия евразийской цивилизации. Обращаясь к рукописному наследию Г.Ксенофонтова, не перестаешь удивляться его смелым выводам, не потерявшим свою актуальность и сегодня. «Материальная и духовная культура якутов носит на себе отпечаток еще более заметного своеобразия и особой самобытности по сравнению с той картиной, которую мы можем наблюдать среди других отделов турецкого народа. Является ли эта самобытная культура в своих основах пратурецкой с явными следами глубочайшей древности, на основе которой можно было бы реставрировать быт, нравы, религиозно-философские воззрения, поэзию, искусство старейших турецких кочевников, или же она культурное новообразование, составленное из механической смеси монгольских, турецких, тунгусских и еще неведомо чьих понятий и представлений?».
На этот вопрос и предстоит ответить участникам предстоящей конференции. В Якутск приедут ведущие ученые из разных регионов России и зарубежья. Впервые на гуманитарной конференции с результатами своих исследований в области этнической генетики, теории формирования генетических портретов коренных народов Якутии выступят генетики из Красноярска, Новосибирска, Эстонии и Якутского научного центра комплексных медицинских проблем СО РАМН. Результаты плодотворного обсуждения археологов, этнографов, антропологов, генетиков, философов по проблемам этногенеза и ранней этнической истории народа саха послужат импульсом для дальнейших перспективных исследований и основой для написания «Истории Якутии».