Первый гуманитарный институт
В 1930‑е гг. происходило продвижение науки в восточные регионы страны: открывались стационарные учреждения, и ставка делалась на формирование местных научных кадров как костяка будущих академических ячеек. В дореволюционный период историко-этнографическое изучение народов Якутии осуществлялось в экспедиционной форме, поскольку стационарных исследовательских центров не было. В советское время среди национальной интеллигенции в рамках национально-культурного возрождения возникла потребность в создании местного гуманитарного НИИ.
Об этом свидетельствует, в частности, сожаление этнографа и историка Г. В. Ксенофонтова, выраженное в письме к политическому деятелю, писателю, ученому-лингвисту П. А. Ойунскому, что в Якутии отсутствуют учреждения, «которые могли бы серьезно интересоваться вопросами научного познания прошлой культурной истории якутов». Это обстоятельство подталкивало Гавриила Васильевича обратиться к Максиму Кировичу Аммосову с просьбой о публикации своих трудов через научные органы Казахстана, поскольку «древняя история якутов смыкается с общей древнетюркской историей». К тому же некоторые ученые предлагали якутскому этнографу «приняться за разработку древнетурецкой истории на базе якутских материалов».
И вот 17 сентября 1935 г. открылось первое научно-исследовательское учреждение — Институт языка и культуры. П. А. Ойунский стал его первым директором. В НИИ имелось три сектора, в том числе сектор народного образования и истории (зав. С. Н. Донской-II).

Откуда пришли якуты
Платон Алексеевич не ограничивал себя ролью организатора науки, а занимался научно-исследовательской работой, в том числе по истории Якутии. Этногенез якутов П. А. Ойунский рассматривал в трудах «Якутская сказка (олонхо), ее сюжет и содержание»; «Происхождение якутов»; «Происхождение религии» и «Якутский язык и пути его развития».
Так, изучение топонимов в Олонхо привело его к заключению, что Араат-байҕал и Арлы-байҕал соответствуют Аральскому морю, Кулудьума — Кулундинской степи в Южной Сибири. Из этого было сформулировано предположение о прародине якутов в Казахстане. Платон Алексеевич полагал, что предки якутов (сахиоты) входили в состав Кереитского государства, откуда часть из них ушла в XV в. на Байкал, а затем на Лену. Дорогой, ведущей от одной из прародин якутов, он считал Кээхтэ, т. е. Кяхтинский тракт, проходивший через место расселения древних курыкан.
Представления П. А. Ойунского об общественном строе якутов до прихода на Лену сформировались под влиянием трудов предшественников и современников, материалов якутского фольклора. По его мнению, тюрки-якуты переселились на территорию Якутии в VIII–X вв.; с XII в. на Лене возник феодальный строй с тенденцией перехода к крепостной системе; феодалы эксплуатировали труд общинников и военнопленных рабов, которые боролись против своих угнетателей; происходили междоусобные войны между феодальными кланами; на основе объединения феодальных общин возникли зачатки государственности якутов.
П. А. Ойунский обращал внимание на развитие культуры якутского народа до присоединения к Русскому государству. Он выделял «огромное значение для историков Якутии» труда Г. В. Ксенофонтова «Письмена Элляя», где впервые доказывалось существование письменности у древних якутов. Директор института рекомендовал культурные достижения якутского народа изучать с использованием сравнительно-исторического метода. Как видим, Платон Алексеевич обратил внимание историков на изучение дорусского этапа истории якутов.

От системы владычества до земельных отношений
В дореволюционной же историографии история якутского народа начиналась лишь с присоединения Ленского края к Русскому государству, что свидетельствовало о примате колониального дискурса в исторических трудах. П. А. Ойунский придерживался взглядов о завоевании Якутии в XVII в. Поэтому он рекомендовал начинающему историку О. В. Ионовой разрабатывать следующие темы: «Восстания якутов в XVII в.» и «Завоевание и колониальная эксплуатация Якутии в XVII в.». При этом он подчеркивал, что речь должна идти не только о восстаниях якутов, а в целом о системе русского владычества.
П. А. Ойунский внес большой вклад в разработку аграрной истории Якутии. По его мнению, до прихода русских земля не распределялась между хозяйствами внутри общин. После завоевания Якутии Россией возникло частное хозяйство на отдельных участках земли. С помощью царской администрации и казаков тойоны закабалили свободные общины. Тойонат после поражения восстания 1681–1682 гг. отказался от дальнейшей борьбы с царизмом и добился для себя прав и привилегий. В итоге возник политический союз между колониальной администрацией и тойонами.
С введением классной системы землепользования большая часть земли оказалась в руках тойонов, и начались интенсивное развитие торговли и рост числа зажиточных слоев населения. В результате работы Первой ясачной комиссии в 1760‑х гг. возникла классная система землепользования с сохранением общинного способа. По его мнению, после ликвидации Степной думы в 1830 г. тойонат не выдвигал перед царским правительством земельный вопрос.

О религии и суевериях
П. А. Ойунский много занимался историей религиозных верований якутов. В его труде «О происхождении религии» на основе изучения трудов философов, физиков, этнологов, историков и др. раскрывались проблемы возникновения жизни на Земле и происхождения человека. Генезис религии автор рассматривал в широком контексте происхождения Вселенной. В рукописи он сделал ряд оригинальных выводов и наблюдений о развитии семьи, в частности, ассоциировал матриархат с веком удаганки, а патриархат — с веком шамана (ойууна). Он описал три стадии формирования современной семьи при переходе от матриархата к патриархату. При этом была сделана ссылка на то, что степень родства в старину среди якутов определялась по родственникам жены.
Платон Алексеевич считал, что якутский шаманизм зародился в эпоху изгнания якутов из Прибайкалья на север, и его характерными чертами являлись уничижение, прошение, плач и т. д., с помощью которых шаман добивался своей цели. Между шаманом и удаганкой разворачивается конкурентная борьба, которая стала отражением конфликта в семье между мужем и женой за верховенство. В этой борьбе П. А. Ойунский усматривает корень зарождения будущих социальных конфликтов в якутском обществе.
Изучая религиозные верования якутов, П. А. Ойунский обращал внимание скорее на их практическую значимость в хозяйстве и традиционных промыслах, нежели на одурманивающую функцию «опиума» для народа, и связал возникновение религий с бессилием человека перед силами природы. При этом основным средством борьбы с «опиумом для народа» он признавал лишь интеллектуальную дискуссию с религиозными деятелями. Привитие народу атеистических взглядов не сводил к закрытию церквей и гонениям против священников и шаманов. Поэт подчеркивал тесную связь антирелигиозной борьбы с распространением просветительства и избавлением от патриархальных суеверий и предрассудков отсталого в социально-экономическом и культурном развитии якутского народа.
Эта цель не была сугубо социалистической, поскольку она носила общедемократический характер и являлась одной из важных задач по секуляризации церкви в ходе буржуазных революций в Европе в новое время. Примечательно, что, когда началась массовая коллективизация и развернулись репрессии против крестьянства, Платон Алексеевич писал о необходимости толерантного отношения к священнослужителям и шаманам.

Свидетель эпохи
Одним из первых П. А. Ойунский обратился к истории революций и Гражданской войны в Якутии. Так, он являлся автором ряда трудов: «Минувшие дни и годы», «Якутская молодежь до и после Октября», «В дни автономии», «Весна и лето 1917 г. », «1918‑й год» и «Создание якутской автономии».
В них подробно говорится о свержении царской администрации, формировании Комитета общественной безопасности во главе с Г. И. Петровским, прибытии в Якутск красногвардейского отряда во главе с А. С. Рыдзинским, установлении советской власти, временном ее падении, периоде колчаковщины, восстановлении советской власти, деятельности ревкомов и создании Якутской АССР.

Директор, редактор, издатель
П. А. Ойунский был редактором многих трудов местных историков. К примеру, в 1938 г. под его редакцией увидел свет классический труд С. И. Боло «Прошлое якутов до прихода русских на Лену».
В 1937 г. старший научный сотрудник Института языка и культуры Г. А. Попов завершил свою работу «От борьбы на службу московскому царю». Платон Алексеевич редактировал этот труд и рекомендовал Григорию Андреевичу охарактеризовать Тыгына не как кангаласского феодала, а как «якутского царя». Однако Попов не согласился, мотивируя тем, что формулировка Ойунского никакими источниками не подтверждается, и предложил ограничиться лишь редакторским примечанием. К сожалению, данная работа так и не была опубликована.
В 1937 г. на одном из юбилейных вечеров, посвященных двадцатилетию начала творческой деятельности в Национальной библиотеке, юбиляр обратил внимание, что у Г. А. Попова имеются богатейшие исторические материалы, которые тот не популяризирует и не делает выводы. При этом Платон Алексеевич считал, что если бы он имел столько материалов, как Г. А. Попов, то давно уже стал бы академиком.
Платон Алексеевич считал Г. В. Ксенофонтова крупным историком, труды которого следует продвигать, и всегда включал их в издательский план. В Институте языка и культуры П. А. Ойунский подчеркивал достоинства монографии «Урангхай сахалар». Гордился тем, что теперь древняя история якутов имеет глубокие южные корни.
В 1937 г. Г. В. Ксенофонтов сдал в Институте языка и культуры статью «Древняя история якутов» для юбилейного сборника. П. А. Ойунский поручил ознакомиться с рукописью Г. А. Попову, который после прочтения предложил первую треть статьи вычеркнуть. Дело заключалось в том, что здесь приводились многочисленные цитаты с негативными отзывами о якутском народе из трудов европейских и русских ученых дореволюционного периода. Однако Платон Алексеевич проигнорировал этот совет, выслал работу Г. В. Ксенофонтова в типографию Москвы и впоследствии восторженно отзывался о ней.
14 сентября 1937 г. Г. В. Ксенофонтов писал П. А. Ойунскому, что после публикации I тома «Урангхай сахалар» С. А. Токарев подготовил статью «По поводу одной теории этногенеза якутов», в которой говорилось, что Гавриил Васильевич доказал возможность отуречивания и омонголивания аборигенов Ленского края. В целом высказывалась мысль о северном происхождении якутов. Г. В. Ксенофонтов эмоционально воспринял мнение своего оппонента как «разновидность и логическое завершение старого русского великодержавия и общего настроения российской мелкой буржуазии или мещанских кругов, искони склонных принижать культурную историю малых и колониальных народов царской России».
…Как видим, работы Платона Алексеевича стали первой интерпретацией исторического прошлого края со стороны представителя коренного населения. П. А. Ойунский и Г. В. Ксенофонтов попытались впервые исследовать дорусский этап истории якутов и рассмотреть закономерности процессов и явлений в контексте национальной истории и антиколониального дискурса. Основные направления историографии, поднятые Платоном Алексеевичем, продолжают успешно разрабатывать нынешние историки республики.

Егор АНТОНОВ,
кандидат исторических наук