— Александр Васильевич, как прошли учения?
— Мы отрабатывали устранение последствий разливов нефтепродуктов, сработали удовлетворительно. Для нас это очень важно. Только в нашем подразделении работает около тысячи единиц техники, перевозящей нефть и нефтепродукты.
— У вас большой опыт аварийно-спасательной работы, такая служба была в Ленске. Может быть, стоит ее возродить?
— Аварийно-спасательная служба, созданная в 1998 году по моей инициативе, спасла немало жизней. Достаточно вспомнить 70‑летнего деда с двумя внуками семи и восьми лет от роду. Нас попросили о помощи на второй день после того, как они заблудились в лесу. Мы рассчитали, куда может дойти немолодой уже человек с двумя внуками. Через 10–15 минут поиска вертолёт приземлился около горе-путешественников.
Однажды к нам обратилась мать пропавшего десантника-пожарного из Витима, которого уже считали погибшим. Мы отыскали его на вторые сутки пешего поиска.
Служба положительно зарекомендовала себя и в период наводнения 2001 года. Проведён очень большой объём взрывных работ. О количестве спасенных жизней говорить в нашей среде не принято. Не ради славы работали.
Если возрождать такую службу, то нужно расширять ее деятельность, например, включив в нее устранение аварийных разливов нефтепродуктов — тогда она может стать самоокупаемой.
— Вам довелось спасать Ленск и от наводнений, и от их последствий. Как вы оказались в этой роли?
— Я долго работал в Якутской базе авиационной охраны лесов, был взрывником, руководил парашютно-десантной службой и тушением крупных и особо крупных лесных пожаров.
В 1995 году, когда возникла реальная угроза затопления Ленска, тогдашний руководитель района Владимир Ягнышев обратился ко мне как к опытному взрывнику. Мне пришлось буквально на ходу разрабатывать совершенно новую методику — подводный взрыв. Он смог снять проблему затопления города.
В 1998 году ситуация повторилась. Меня позвали, когда было уже поздно. Принял участие в спасательных операциях, а затем и в восстановлении Ленска.
— Ленск полностью тонул дважды. По вашему мнению, что стало причиной этих катастроф?
— Человеческая деятельность. В 2002 году я ездил в составе делегации МЧС России на большую международную научно-практическую конференцию «Чрезвычайные ситуации в странах с суровым климатом», представил там доклад на основе анализа наводнений 1966, 1998 и 2001 годов. По предоставленным данным американцы сделали компьютерное моделирование. Выяснилось, что мое видение проблемы почти на 100% совпадает с моделью. Если в двух словах, то суть в том, что для увеличения объемов грузоперевозок на Лене углубили дно — убрали земснарядом все перекаты. Это и стало причиной катастрофических наводнений.
Ежегодные паводковые проблемы последних лет наводят на мысль: чем больше мы вмешиваемся в дела природы-матушки — тем больше проблем имеем. Нельзя ускорять процесс по всей реке и тем более трогать гидрологию рек.
— Получается, что весенние противопаводковые мероприятия не нужны?
— Я за взвешенное, минимальное вмешательство в природу. Говорить однозначно, что противопаводковые мероприятия не нужны, нельзя. Всё зависит от условий, в которых они проводятся.
Кстати, в памятном 1998 году я ездил в родной Нерюктей, что на реке Нюя, и сам видел, что вода не дошла до старых усадеб. То есть нужно развивать населенный пункт там, где селились наши предки. Они не имели возможности бороться с природой, поэтому строили там, где стихия не может достать.