— Табличка у дверей ко многому обязывает?
— Конечно. Масштаб личности, а главное, то, что сделал для республики Тарас Гаврилович за всю свою жизнь, впечатляет любого, кто знаком с ним и его биографией. Богатство республики не в том, что находится в земле, а в людях — это про Тараса Гавриловича.
— Вот с производства и начнем. Ясно, что задачи министерства значительно отличаются от задач крупного инфраструктурного предприятия. 12 лет работы в энергетике сильно отдалили от государственных проблем?
— Да нет. «Якутскэнерго» — это не только инфраструктурное, но и одно из бюджетообразующих предприятий, где очень хорошо и наглядно чувствуется состояние экономики. О кризисе экономики 2008‑го мы стали говорить задолго до того, как признали его существование. А развитие республики напрямую связано с возможностями энергетики!
Потом выборы, работа в Государственном Собрании (Ил Тумэн) — этот опыт дорогого стоит.
— Как работается на новом старом месте? Как приняли коллеги в правительстве?
— Очень хорошо. Честно говоря, даже не ожидала. Такое ощущение, что вернулась после длительной командировки.
— Чем сегодня занимается Минэкономики? Есть ли какие-то отличия от того, чем приходилось заниматься раньше, до того, как вы ушли отсюда в «Якутскэнерго»?
— Ну, тогда и министерство по-другому называлось — экономики и прогнозирования. Задачи, полномочия совсем другие, коллектив, в конце концов. Работать очень интересно.
Сегодня мы работаем над среднесрочным прогнозом социально-экономического развития республики до 2018 года, на основе которого будет верстаться главный финансовый документ — государственный бюджет. От качества нашей работы, от того, насколько верным будет прогноз, будет зависеть и сбалансированность бюджета.
Подчеркну, на самом деле — это рутинная и очень тяжелая работа. У народных депутатов были вопросы относительно слишком частых корректировок бюджета, которые возникали в том числе и в связи с прогнозом социально-экономического развития. Теперь это делаю я.
— Раньше при формировании республиканского бюджета многое, если не все, зависело от Москвы. Он даже верстался только после принятия федерального бюджета. Конечно, и сегодня приходится оглядываться на планы российского правительства. Однако уже не первый год бюджет формируется по программно-целевому принципу. Это лучше, удобнее?
— Это гораздо эффективнее.
Главное четко определить цели, договориться с коллегами по планам и задачам, определить критерии оценки достижения целей. Это важно. Ведь для достижения этого можно совершать принципиально разные действия. Поясню на примере из энергетики. «Полетел» трансформатор. Вроде все просто — надо либо полностью заменить его, либо отремонтировать. Цель одна — обеспечить энергоснабжение, а действия разные. В первом случае это капитальные вложения один раз и надолго, а во втором текущие расходы и необходимость таким образом выстроить работу оперативных бригад, чтобы устранение технологического нарушения было произведено очень быстро.
Поэтому я не устаю повторять нашим сотрудникам и на разного рода совещаниях о том, что все зависит от правильности определения задач и индикаторов оценки достижения целей.
— При наличии соответствующих ресурсов?
— Естественно.
— Тогда насколько государственные программы республики сочетаются с имеющимися возможностями? Не секрет, что некоторые из них, скажем так, хромают?
— Не буду скрывать, программы надо менять. Когда их разрабатывали, то всё было понятно — вот есть статьи бюджетных расходов по отдельным направлениям, вот есть задачи, сложили всё — получились государственные программы. А когда приступили к реализации, то каждая программа стала жить своей жизнью.
То есть произошло примерно то же самое, что и с проектом Комплексного развития Южной Якутии. Это действительно очень добротный, экономически выверенный проект, предусматривающий достижение конкретных целей. Однако когда потенциальные инвесторы «разобрали» лицензии, приступили к детальной проработке каждого проекта, возникли разного рода проблемы.
У одних с энергетикой, у других с железной дорогой, у третьих сказался фактор Фукусимы, я имею в виду Элькон. Ну, кто мог знать, когда разрабатывался проект, о предстоящем кризисе 2008‑го или тем паче о землетрясении в Японии.
При этом каждый исполнитель решает вопросы обустройства месторождений, строительства инфраструктуры, ведь деньги вложены и собственники заинтересованы в ускорении получения отдачи. Вот сейчас мы плотно работаем по Инаглинскому и Таежному ГОКам, где инвесторы должны решить вопросы доведения железной дороги до площадок строительства. Можно решить по отдельности. Хотя на самом деле есть еще одна заинтересованная сторона — это железнодорожники. Разве им не нужно увеличение объемов перевозок? То же самое можно сказать и по энергетике. Здесь роль объединяющего начала для всех исполнителей и инвесторов играют Координационный совет и Корпорация развития КРЮЯ.
Такая же ситуация с программами. Каждая начинает жить по отдельности, не сопрягаясь с рядом идущими.
— И как выходить из ситуации?
— Нельзя допускать разбалансированности. Нужно четко сфокусироваться на конкретной цели и при этом соблюсти интересы всех сторон. Поэтому я считаю, что одной из главных задач нашего министерства должно стать объединение усилий исполнителей программ, то есть конкретных министерств и ведомств, которые в свою очередь разрабатывают реальные механизмы реализации.
На небольших проектах всегда можно решить проблему достаточно оперативно, собравшись «узким кругом» исполнителей, определить приоритеты и скорректировать второстепенные задачи. В принципе внутри каждой программы такая иерархия есть, а в целом по всем программам её нет.
— Ясно же, что на первом плане сегодня инфраструктура. Будь то транспортная, энергетическая или социальная. Разве не так?
— Так. И не так. На первом плане люди. Майские — «стратегические» — указы прошлого года президента страны стали приоритетом органов исполнительной власти всех уровней, определили повышение заработной платы работников бюджетной сферы. Это существенная нагрузка на бюджет республики.
Мы должны изыскать источники для повышения заработной платы отдельных категорий работников бюджетной сферы, следовательно, придется снизить капитальные расходы.
Но это не должно быть огульным сокращением. На мой взгляд, следует жестче подходить к вопросам расходования бюджетных средств, повышению бюджетной эффективности и т. д. Проще говоря, жить по средствам. Надо понимать, тучные годы прошли, надо ужиматься. Другого не дано.
Конечно, можно снять расходы в 2014 году и найти те самые восемь миллиардов рублей, которые требуются на повышение зарплаты бюджетников. Но ведь эти восемь трансформируются в 2015 году уже в 11 миллиардов. Чем дальше, тем больше.
Поэтому сегодня требуются по сути исторические решения по изменению самой структуры расходования бюджетных средств. То есть мы должны буквально под микроскопом рассматривать расходы и направлять средства туда, откуда уже в ближайшее время можно получить ту самую экономию бюджетных средств, за счет которой можно решить главную задачу.
— Недавнее постановление правительства республики об ужесточении расходования бюджетных средств можно назвать шагом в сторону тотальной экономии?
— Конечно. Как и другие ограничения, инициированные уже федеральными органами власти. Например, по ограничению роста тарифов. Решения приняты, и люди об этом знают.
— Значит, приходится воевать с отраслевыми министерствами?
— Воевать — нет. Доказывать и убеждать — да. Это ведь абсолютно объективная ситуация. Когда деньги есть — главный минфин, когда их нет — минэкономики. Ведь все, что происходит в экономике, — это всегда сложение многих факторов. У любого явления никогда нет однозначной причины, как, соответственно, и однозначного решения проблемы.
— Вот и программно-целевой метод вам в помощь.
— Согласна. Это очень хорошо, что республика гораздо раньше многих регионов страны стала говорить о преимуществах данного метода над отраслевым финансированием. Когда еще было что делить. Следовательно, нас не надо учить работать в таких условиях. Мы уже второй год живем по программному бюджету и видим, где мы не дорабатываем, где мы просто ошиблись в целевых индикаторах. Поэтому сегодня идет очень кропотливая работа по уточнению всех 37 государственных программ.
— Муниципальные программы социально-экономического развития как-то перекликаются с республиканскими? На что должны ориентироваться их разработчики?
— Всё то же самое. Цель — повышение качества жизни. Как достичь? Объединение усилий населения, власти, бизнеса. Четкая оценка проблем, необходимых ресурсов и возможностей.
При этом муниципальные органы власти должны понимать, что разработанные программы — всего лишь начало пути. Ведь на основе программы развития и определенных в них целевых индикаторах будет в последующем формироваться местный бюджет.
То, что каждая программа развития улусов проходит тщательную экспертизу на Экономическом совете правительства республики, является для руководителей улусов прекрасным способом оценить реальность своих планов. Мы ведь выносим только рекомендательное решение, после которого им еще придется защищать программы перед местными депутатами.
— Вернемся к делам республиканским. По Схеме‑2020 движение есть или нет? Когда начнут реально забуриваться, копать, строить?
— Движение идет. Именно на уровне согласований, уточнения запасов, проектов, оплаты этих проектов, то есть повседневная рутинная работа не останавливалась ни на минуту. А реальные работы начнутся где в 2015, где в 2019 году. Всему свое время.
— И наш стратегический документ органично вписался в утвержденную федеральную Программу развития Дальнего Востока и Байкальского региона?
— И позиции республики в ней обозначены весьма значительно. Как собственно, и сама программа. Ведь из всех трех точек роста, которые Правительство России уже определило (Северный Кавказ, Поволжье и Дальний Восток, — Ф. Г.), наш макрорегион самый крупный со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде предусмотренных триллионных сумм.
Такие деньги, конечно, сложно найти. Но, как принято говорить, политическая воля выражена, и это радует. Настала пора экономических решений. Недавнее решение «распаковать» Фонд национального благосостояния как раз из этой области. Ведь до недавних пор в битве между минфином и минрегионразвития победителем всегда выходил минфин. Значит, для реализации наших проектов появились вполне зримые, реальные перспективы.
— В том числе у моста через Лену?
— Совершенно верно. Активная фаза работ по его строительству начнется уже через год.