Болугурский кузнец Нээстэр Уус, сын известного в Амгинском улусе мастерового Петра Петрова, уже 30 лет кует отличные якутские ножи. Вокруг него собралось много мужчин, интересующихся традиционным оружием. Я дождалась момента, когда любопытные немного рассеялись, и начала задавать вопросы. Вот что он поведал:
— Сейчас кузнечное ремесло возрождается. Люди часто спрашивают, как же я пришел к такому уровню мастерства. Секрет простой: надо уметь хорошо рисовать. Я рисую с тех пор, как помню себя, с раннего детства. Оказывается, это развивает воображение. Перед тем как приступить к созданию изделия, представляю его себе в готовом виде во всех подробностях. Прямо вижу в глазах. Затем думаю, как лучше сделать, какие материалы выбрать, сколько их потребуется. И вещь получается точно по замыслу.
— Вы часто участвуете в выставках?
— Да нет, у меня никогда не было отбоя от желающих купить ножи. Так что не удавалось накопить выставочный фонд.
Заметив рядом с ножами металлические предметы с рисунками на торце, спрашиваю:
— Это печати?
— Нет, это матрицы. Ими я штампую мелкие детали женских украшений: илин кэбисэр, бастынга. Сейчас рынок наводнен низкопробными китайскими подделками. От этого страдает наш мастеровой люд. Ведь прибыль уходит на сторону. Поэтому я из патриотического чувства взялся за изготовление узорных матриц. Сделать такую вещь из прочной стали очень трудно. Приходится вручную вырезать узор штихелем. Конечно, сработанное моей матрицей украшение может стоить несколько дороже, чем китайское. Но зато люди точно знают, что покупают авторскую работу, а не безликий товар из неизвестного материала. Кстати, моими штампами сподручно работать по серебру, золоту, меди и латуни. И уже есть мастера, которые заказывают мне матрицы по своему видению.
На его стенде рядом с женскими украшениями вижу таксидермистские работы. Оказалось, их тоже сделал Нээстэр Уус. Освоил ремесло чучельщика относительно недавно. Лет пятнадцать назад в амгинских лесах появился изюбрь, вид благородного оленя. Его, естественно, добывают по дорогим лицензиям и не так часто. Так что мастер понял желание охотников оставить память о знатном трофее и пошел им навстречу.
На вопрос, есть ли кому передать искусство, мастер ответил:
— Да. Сын у меня окончил детскую художественную школу и прилично рисует. К кузнечному делу насильно никого не приучают. Если проснется желание, продолжит мое дело. Поживем — увидим.

* * *

Рядом идет бойкая торговля. Болугурский гончар Степан Устинов привез очень качественные глиняные чороны и чаши-кытыйя разных размеров по доступным ценам. Мастера осадила толпа женщин, понимающих толк в добротной посуде. Они знали, что его изделия незаменимы в повседневном быту, поскольку хорошо обожжены и гигиеничны. Так что поговорить с умельцем мне не удалось.
Но зато получилось пообщаться с третьим мастером. Земляк двух первых Егор Иннокентьевич Федотов вырезает из дерева чороны, матарчахи и кытыйя. Работы этого самородка успели побывать на больших всероссийских и зарубежных выставках. Было время, когда он работал учителем труда, но, вкусив плоды успеха, в последнее время предпочитает заниматься творчеством индивидуально.
Изделия Федотова удивительно изящны, пропорциональны и аккуратны. Искусствовед бы сказал о нем: «Работает чисто, в собственной манере, своим почерком».
— Егор, вы унаследовали свое искусство?
— Можно и так сказать. Все мои предки-мужчины — знатные строители. Прежде ведь у нас все из дерева строилось. А сестра деда мастерица Александра Степановна Борисова своими золотыми руками прославила весь Амгинский район. Ее прикладные работы получали награды ВДНХ.
— Раз вы предприниматель, сколько чоронов можете в месяц сделать?
— Около полусотни. Но большую роль играет вдохновение. В голову должна прийти какая-то занятная идея, которая не дает покоя. Тогда тружусь днем и ночью. Или поступает определенный заказ. В этом случае стараюсь изо всех сил. Плохо сделаешь, заказчик больше не придет. Просто так материал переводить нельзя. Это ведь хорошо просушенная березовая древесина, которую я беру у природы. Из моей посуды можно есть, она проходит специальную обработку, поэтому не боится сырости и горячего.
Покидая уголок мастеров, испытываю чувство большой гордости за свой народ. Все-таки пронести через тернии истории исконные ремесла могли только очень сильные духом люди.