В тот день я охотился неудачно. С утра пошел вверх по одному из ручьев. Попадались старые соболиные следы. Потерял много времени, распутывая их, и окончательно запутался. Время перевалило за полдень, надо было возвращаться в избушку. Ближе было идти Горелым ручьем. Когда-то он горел, и я по нему не ходил. Но времени было мало, и я решил идти. Собаки мои приуныли, как и я сам.
Здесь встречались труднопроходимые места похлеще джунглей. Особенно на теневых склонах распадков, в зарослях ольхи. Тонкими стволами длиной три-четыре метра они переплетаются между собой на уровне пояса или груди, путаются в ногах, острыми концами стараются попасть в лицо. Приходится раздвигать кусты, приподнимать и перешагивать через них. Иногда берешь топорик, чтобы пробиться сквозь заросли. Так я довольно долго шел. Сверху с кустов сыпался снег, попадая между спиной и вещмешком. Я весь взмок, за мной оставалась просека. С трудом, но все же вышел на Горелый ручей. Идти стало легче, хотя всюду валялись сваленные обгоревшие деревья. Зато местность просматривалась далеко вперед.
Мои собаки Дымок и Норка убежали вниз по ручью и неожиданно залаяли совсем недалеко. Не было видно дерева, на котором бы сидел соболь. Подошел поближе. Собаки лаяли на небольшой пень, прыгали на него, грызли зубами. Подошел к ним и понял: соболь сидит внутри пня, устроил там гнездо, урчит, возмущается. Собаки там его и нашли. Вот подарок какой! Выкурить оттуда зверька — дело техники. Для таких случаев носишь с собой нулевой капкан. Привязываешь его к палке и суешь в дупло. Король мехов сердится, бегает там в тесноте и попадает в него. Остается вытащить его из норы. Я привязал заряженный капкан к веревке, опустил его внутрь и услыхал, как он щелкнул. Хоть упирался соболь, но я вытащил его наружу. Перехватил за туловище так, чтобы он не смог меня укусить за руку. Это оказалась красивая самочка. Черная, как смоль, мордочка, кончики ушей светло-коричневые, глаза-бусинки с редкими белыми волосиками. Считается самым лучшим сортом «головка», оплачиваемая по высшей категории.
Смотрел я на нее, любовался, и что-то екнуло у меня в груди. Такую красоту сейчас загублю. Уже не будет она бегать по лесу, выводить таких же черных соболят... И это зависит от меня. Освободил лапку от капкана и отпустил ее. Беги, радуйся жизни. Черной молнией она замелькала и скрылась с глаз.
Собаки мои стонали и плакали на разные голоса. Приседали на передние лапы, вставали на дыбы. Что же ты, хозяин, делаешь? Отпусти нас, мы сейчас же ее догоним. Но я уложил капкан в рюкзак, отвязал собак и повел их на поводке. Они сначала рвались, но потом успокоились.
Вышел на основную речку и пошел к избушке. Хоть и возвращался без добычи, на душе было радостно, какой-то благородный подъем. Очень трудным был день, но шагалось легко...
Маг,
г. Якутск