Этого человека уже давно нет в живых… Двадцатичетырехлетний Володя Корнилов после окончания Московского архитектурного института поехал в Якутию строить Мирный и Айхал. Он полюбил этот край и мечтал много сделать для того, чтобы города стали красивыми, удобными, в которых радостно жить и работать. С увлечением он проектировал промышленные объекты, жилые дома, гостиницы, коммунальные предприятия.
Человек щедрой души, глубоких интеллектуальных интересов, он любил жизнь, людей, природу, много занимался живописью.
Он родился в Москве в мае 1937 года в семье служащих — Корнилова Николая Николаевича, работника МГБ, и Софьи Григорьевны. По специальности портниха, она работала в московской гомеопатической аптеке фасовщицей и кастеляншей. Отец погиб на фронте в Великую Отечественную войну, поэтому дальнейшим воспитанием Володи занимался отчим Дерюгин Владимир Иванович — инспектор в автоклубе «Динамо».
В 1944 году Володя был принят в мужскую среднюю школу №234 Дзержинского района г. Москвы, которую и окончил с серебряной медалью. С 1954-го по 1960-й учился в Московском архитектурном институте на факультете промышленного строительства по специальности «архитектура». Преддипломную практику проходил в 1959 году в Московском институте ГПИ-1. Был награжден грамотой НСО за работу по строительству в Иркутской области. От Управления финансирования и снабжения организаций при Госплане РСФСР в августе 1960 года был направлен по распределению в Якутский филиал проектного института «Цветметпроект», позже преобразованного в «Якутнипроалмаз». В поселок Мирный молодой дипломированный специалист прибыл уже в октябре.
Спустя меньше года трагически погиб в Айхале в июне 1961-го. Одни говорят, что он спасал на озере плот с гидрологическим оборудованием, другие — что это был просто несчастный случай. Так или иначе, все, кто знал Владимира Корнилова, помнят его как прекрасного человека, влюбленного в свое дело и в Север. Пусть эта память сохранится и в следующих поколениях.
Упрямый мечтатель
Из воспоминаний друзей
«Никогда не забуду наших разговоров короткими летними ночами: нам было по семнадцать, мы окончили школу и выбирали себе дорогу в жизни. Было много сомнений, много вопросов, но я чувствовал, что вместе с Володей мы сможем найти правильные и чистые решения. Мой друг умел мягким юмором или горячими, даже запальчивыми словами, а иногда глубокими размышлениями рассеять сомнения».
Игорь Борисов, школьный друг В. Корнилова.
«Живой, жизнерадостный, полный сил и энергии, постоянно размышляющий о чем-то новом, фантастически интересном и необыкновенном, мечтающий о стройных, красивых городах будущего и строящий это будущее своими руками на алтайской целине или в Братске — таким мы, друзья Володи, запомнили его навсегда…
Туризм и альпинизм, яхт-клуб и автоклуб, тренировки в конькобежной секции на стадионе «Динамо» и курсы по обучению игре на семиструнной гитаре — все это сочеталось самым необыкновенным образом и не мешало его основным занятиям в школе, а впоследствии в Архитектурном институте. Человек нашего времени в полном смысле этого слова…
К отъезду в Мирный он готовился давно. Он ехал в Якутию с большими планами и горячим желаем работать. Именно там он решил когда-нибудь осуществить свою мечту о городе из стекла и пластика, об озеленении городов Севера».
Анна Храмова, одноклассница в художественной школе.
«Приехал я из отпуска в Мирный, и вдруг мне сообщают, что на озере близ поселка Айхал погиб мой хороший друг Володя Корнилов. Эх, Володька, всегда ты действовал без оглядки, всегда увлекался, никогда не думал о себе…
Он ведь работал в институте «Якутнипроалмаз» буквально не разгибая спины, все хотел, чтобы поскорее застроился Мирный, чтобы людям лучше жилось в этом суровом краю. Вспоминаются мне майские праздники 1961 года: все ребята взяли рюкзаки и отправились в лес отдыхать. А Володя сидел все три дня над срочным проектом. Ему это было нужно. Внутренне нужно.
В Айхал он поехал в командировку как главный проектировщик будущего города. Он очень увлекался этой работой. И надо ж было так случиться, что на озере, в шести километрах от поселка Айхал, сбило льдинами плот с гидрологическим оборудованием. Бросился Володя вместе с другим молодым инженером Михаилом Шакировым на резиновой лодке спасать дорогостоящие приборы. Умел он без раздумья, щедро отдавать себя людям. Но на этот раз не рассчитал своих сил. Резиновую лодку пробил лед. Второму юноше — Шакирову — все-таки удалось выплыть на мелкое место. А Володя погиб».
Игорь Гурьянов, друг в Мирном
«Я его хорошо знал. Володя в 1960 году после окончания института как молодой специалист приехал в город Мирный. В институте «Якутнипроалмаз» он был ведущим проектировщиком архитектурной части временного деревянного поселка Айхал и разработок проекта так называемого города под куполом. Примерно полгода мы с ним работали в институте в непосредственном контакте, поскольку я занимался расчетами конструкций Айхальской фабрики №8. Двигателем всех архитектурных разработок, воспитателем молодых архитекторов, и в том числе Володи, была незабываемая Нина Михайловна Бант, главный архитектор института, красивая полноватая женщина лет 45-50-ти.
Володя летом 1961 г. был в очередной командировке в поселке Айхал. В выходной день вместе с Мишей Шакировым, тогда молодым инженером того же института (впоследствии он стал одним из его руководителей), решил поплавать на резиновой лодке по озеру Ойур-Кюель. Метрах в ста от берега одна из двух камер лодки спустила воздух, Володя и Миша оказались в ледяной воде. Миша чудом выплыл, а Володя утонул. За час до отъезда Володи на озеро я играл с ним в шахматы, а часа через два после трагедии был на берегу озера.
Журналисты впоследствии сочинили героические версии его гибели.А правда заключается в том, что это был прекрасный человек, мягкий, интеллигентный, доброжелательный, всеми любимый. Архитектор высокой квалификации, великолепно рисовал, с энтузиазмом, увлеченно выполнял свою работу в институте. Он мог бы сделать очень много. Но случилось то, что случилось. Смерть его буквально ошарашила всех, кто его знал. В жизни, к сожалению, нередко бывает, что в первую очередь гибнут лучшие. И не нужно добавлять к светлой памяти о Володе то, чего не было».
Н. Л. Пирогов, Айхал.
Архитектура должна быть рождена землей
Из писем Володи Корнилова
«…Вчера исполнилось ровно месяц с тех пор, как я выехал из Москвы. В ознаменование этого торжественного события вчера было проведено оригинальнейшее северное сияние…
Мой первый проект — праздничная трибуна для горсовета — уже осуществлен. Завтра пойду расписывать.
Сегодня, опять же в торжественной обстановке, были посажены первые в Мирном луковицы тюльпанов — белые и красные. Всего пять штук. К Новому году у нас в рабочей комнате будут цветы…»
(письмо к Игорю Борисову, 26 октября 1960 года)
«… Сейчас на мне висят штук девять объектов и целый город Айхал (то самое новое месторождение, о котором ты читал в газете)…
…Могу сообщить тебе первые соображения по «Айхалу»… Первую очередь строительства уже спроектировали в жутком темпе, и, конечно, на скорую руку, не очень качественно.
Ветры здесь сильнее, чем в Мирном… Галереи будут защищены от ветра…»
(письмо к Саше Тренину, 1 января 1961 года)
«…Что нового у меня?... Ездил позавчера выбирать площадку для пионерского лагеря в 20 километрах от Мирного, в хорошем лесу, на берегу реки… Занимаюсь благоустройством кварталов в Мирном. Проектирую поселок строителей на Айхале…»
(письмо к матери, 2 февраля 1961 года)
«Здорово! Живу хорошо. Работа интересная, ребята хорошие. Вместе работаем, вместе на лыжах ходим, песни поем и т.д. Недавно был в командировке на новом месторождении алмазов у полярного круга. Называется «Айхал», что значит по-якутски «Слава». Пока только стоит всего несколько палаток геологов, но к лету собираются пустить фабрику и выдать первые алмазы. А город будет такой же, как Мирный, если не больше…
А добирались туда на самолете АН-2 с лыжами. Такой маленький двукрылый самолетик, садится прямо на снег. Другого сообщения с Айхалом пока нет. Сейчас вот уже второй месяц туда идет через тайгу героический санно-тракторный поезд, и им там сурово приходится: часто попадаются каменные гряды и летит ходовая часть. По этому случаю они иногда не могут пройти больше трех километров в день…»
(письмо к Игорю Борисову, 6 февраля 1961 года)
«…Архитектура должна быть рождена землей, должна быть единственно возможным решением для этой местности.
Теперь что у меня. Город-дом на пять тысяч человек с закрытой галереей к предприятию. Связан с комплексом обслуживания (или включает в себя этот комплекс), который представляет из себя торговый центр, клуб, спортивный зал, школу, детские учреждения, гостиницу, зимний сад, также ресторан, административные учреждения и общественные организации — все в одном. Максимальная компактность — требования климата. Сокращение путей движения. Ориентация жилых комнат на юг. С севера защищен галереей (если дом галерейного типа). Природа Полярного круга -50.
Поселок строителей уже спроектировали на очень крутом рельефе, в шикарном лесу. Первую улицу мой приятель назвал в честь Лумумбы…»
(письмо к Наде Королевой, 29 марта 1961 года).
Володя не может уйти от нас
«Теперь, когда Володи Корнилова нет, я думаю, что, пожалуй, это он научил меня слышать океан в ветре. Я его друг, у него вообще было великое множество друзей. И теперь еще, спустя несколько месяцев после его гибели, к нам все идут и идут письма и приезжают совсем незнакомые парни, которые хотят назвать его именем поселок. Они не спрашивают, был ли Володька героем. Они ничего вообще не спрашивают. Они знают его просто как отличного парня. А разве этого мало?..»
«… Еще студентом в походе по Полярному Уралу он обморозил ноги. Врачи, собравшись за дверью (право же, она нисколько не глушила звуки!), совещались, ампутировать ноги этому мальчишке или нет. А он кусал в кровь губы и клялся себе, что обойдет пешком всю землю. Ноги оставили. «Это ваше упрямство спасло вас, — сказал ему на прощание доктор. — Только теперь избегайте длительных переходов и холода, главное — холода». Боль усилилась…»
«… Мы с Лешей Гайдамаком сидим на вершине горы, на которую так часто взбирался Володя. Вон там, за тоненькими лиственницами, светятся огоньки его городка, который мы хотим назвать его именем. Здесь живут хорошие, сильные люди и плачут совсем крохотные дети, первенцы Айхала.
Сейчас мы напишем письмо маме Корнилова, и нам станет немного легче. Первое письмо проектировщики Мирного и Айхала помнят наизусть. Они писали его всю ночь — десять человек. Может, поэтому оно получилось таким неуклюжим. Многие слова расплылись. Это девчонки проплакали его насквозь. «Дорогая наша мама Софья Григорьевна! Мы не можем вас ничем хоть чуточку утешить. Потому что нет на свете слов для утешения матери, потерявшей сына. Мы только очень просим: берегите себя, будьте мужественны. И считайте, что все мы, друзья Володи, ваши дети. Володя уже не может уйти из нашей жизни, потому что открыт его широкоэкранный театр, потому что в Мирном меняются по его проектам улицы и растет с каждым часом его Айхал. Володя не может уйти от нас, потому что такие люди, как он, просто не умирают. Его имя останется навечно в созданном им городке. Нам кажется, нет лучше имени для этой земли. Дорогая Софья Григорьевна! Мы постараемся быть достойными вас и вашего сына…»
(из рассказа Т.Илатовской «Будет город на Айхале», опубликованного
в марте 1962 года в журнале «Смена» (№ 835).
Автор благодарит начальника социально-административного отдела Нюрбинского ГОКа С.Д.Герасимова, специалистов института «Якутнипроалмаз» и заведующую историко-производ-
ственным музеем поселка Айхал Е.Ю. Попову за предоставленные архивные материалы.