Столица СССР — Баку
— Сергей Иннокентьевич, вы в Пермском крае родились, при этом из семьи потомственных ленских речников, как так вышло?
— Я родился в Пермском крае, можно сказать, проездом, а на самом деле, конечно, якутянин. У меня отец 55 навигаций отходил по Лене и меня уже в 14 лет взял с собой на расстановочном судне в навигацию, бабушка бакенщиком работала.
У меня вот и дочка вторая во Владивостоке родилась, когда я второй раз в армии служил. Но росла-то она в Якутске, значит, якутянка.
— В армии два раза?
— Да, первый раз после института на срочную службу забрали в 1978 году. На границе с Китаем в укрепрайоне полтора года служил. Ситуация напряженная была, помню, лозунг в части висел: «Воин, помни — Китай готовится к войне». А там еще в Афганистан контингент наш вошел, у нас практически все написали заявления о переводе туда. Не взяли. Уже в конце службы прошли переподготовку, и так как высшее образование есть, ушел в запас лейтенантом.
— Ну, это первый раз, здесь все понятно, а как же во второй?
— А второй раз уже офицером забрали в 1983 году. Я после армии сразу на реку пошел работать, там в партию вступил, а тут повестка. Приехал в штаб во Владивосток, с женой и ребенком, и 16 дней ждал распределения, видать, искали место для семейного. И попал я в часть под Артем на должность заместителя командира роты по политической части в стройбат. Строили завод ЖБИ, в три смены работали. Так мало того, что надо было офицерские обязанности выполнять, еще и как замполит ленинскую комнату постоянно оформлял.
— Сами оформляли, солдат не привлекали?
— У нас большинство солдат было из Средней Азии, им такого не поручишь. Помню, спрашиваю у солдата столицу СССР, он говорит — Баку. Я ему: «А столица Азербайджана тогда что? — Агдам. — Почему ж Агдам-то? — А я оттуда родом».
К тому же тогда ведь пошла череда похорон генсеков, помните, один за одним: Брежнев, Андропов, Черненко. На похороны нужно траурную рамку, некролог. На нового генсека фотографию, биографию, решения очередного пленума и новые решения, так что ленкомната постоянно обновлялась. В общем, скучать не приходилось.
— Устроились-то как с семьей, нормальные условия были?
— По тем временам и по армейским меркам — нормальные. В общежитии комната с отдельным санузлом. И жене, которая по высшему образованию химик, работа нашлась — фасовщицей.
Полжизни с речфлотом
— После школы стоял какой-то выбор куда пойти или все было ясно — река?
— В детстве-то все мечтали о космосе, о небе. Мне всего три года было, но я помню, как все на улицу выбежали первый спутник смотреть, его видно было — такая звездочка по небу пролетела. А как с отцом в навигацию сходил, так и все, заболел рекой.
После школы сразу в Новосибирский институт инженеров водного транспорта на специальность «Судовые машины и механизмы». Нам преподаватель объяснял, что с этой специальностью мы нигде не пропадем, везде, где есть дизель, нам работа найдется. Так и вышло в итоге.
— После института сразу на флот?
— Конечно, на земснаряде работал, их тогда много на Лене было. Даже тонул два раза. Один раз за борт во время шторма упал, меня волной под судно затаскивало. Но вспомнил, что сдаваться никогда нельзя, и выгреб под прожектор, увидели, вытащили.
А второй раз мы на намытом снарядом островке в волейбол играли, мяч в воду улетел, а я за ним прыгнул. Там сразу тревога «человек за бортом», так что во второй раз все проще.
— А в партию как вступили?
— Очень просто, парторг сагитировал, объяснил, что у беспартийного ограничения могут быть и по работе, и в общественной жизни. Само собой, не ради партийной карьеры вступал.
— Общественная жизнь кипела?
— Еще как. Спортом постоянно занимались, у нас только якутских и жатайских речников команд пять или семь было. На первенстве республики я за «Чайку» выступал, у меня вообще по пяти видам разряды есть.
Кроме того я же председателем цехового комитета был, в профсоюзах активно участвовал. А тогда интересно было, дефицит же, и на предприятия выделяли продукты дефицитные, мебель, технику, а мы по коллективу распределяли. Помню, писали мне заявления: «Прошу распределить мне все, что будет выделено, но если кому нужнее, то пусть распределят ему». Интересно жили.
Мечта о поселке технологий
— Как же ушли из флота, из речпорта?
— Конец 90‑х был, время непростое. Одним словом, предложили должность в северо-восточных сетях, подразделении «Якутскэнерго». Я и пошел, тем более там уже немало наших речников было.
— По флоту не скучали?
— Да как сказать, на речку-то я и так постоянно езжу. Но вот чего не хватало первое время, это флотской дисциплины, даже не просто трудовой, а производственной. На флоте отношение к механизмам и оборудованию всегда очень серьезное, а на некоторых ДЭС этого не хватало.
— Но, наверное, дома почаще стали бывать?
— Какой там. Наоборот постоянно в командировках, то на авариях, то на монтаже. Когда в Депутатском станция сгорела, мы там три месяца были. Помню, Новый год-
миллениум встречал в Оленьке, руки по локоть в мазуте.
А потом, когда уже «Сахаэнерго» было создано и начали программу модернизации делать, тут уже и творческой работы много стало. Интересно вообще работали. По возобновляемым источникам энергии сейчас очень интересные программы, ветровые станции, солнечные.
— В детстве, юности могли вы предположить или помечтать о том, что будете в Якутии ветровые и солнечные станции строить?
— Да нет, это вообще за гранью фантастики было. Кстати, с первым нашим ветряком в Тикси интересный случай был, когда мы его открывали. Решили на торжественной церемонии бутылку шампанского разбить, как на флоте, когда новый корабль со стапелей спускают. Собрались на митинг, а ветра нет, не крутится ветряк, и это в Тикси-то ветра нет. Ладно, думаем, пока речи все скажут, может подует. Все высказались — стоит ветряк. Но как только бутылку шампанского разбили, так сразу и закрутился. Такое то ли совпадение, то ли еще что.
— А сейчас у вас есть мечта?
— Да, мечтаю в каком-нибудь поселке сделать такой показательный экспериментальный полигон «Сахаэнерго», где будут собраны все наши технологии, которые мы будем внедрять по Якутии. Ветряные и солнечные станции, системы водоснабжения на этой энергии, и «умные» дома, в общем, весь наш энергетический комплекс новинок. Такой поселок будущего, смотря на который, отрабатывая технологии, можно было бы внедрять все это дальше.
Решение может прийти во сне
— Сергей Иннокентьевич, вам доводилось попадать в сложные ситуации, решать очень разные задачи, от армейских до гражданских. Есть у вас какие-то универсальные правила, которые помогли вам через все это пройти и выйти победителем, успешно разобраться со всеми проблемами?
— Во‑первых, работать надо с полной самоотдачей, невзирая на условия. Если задача стоит, ее надо выполнять, искать решение в любой, казалось бы, безвыходной ситуации. Мне, кстати, оно иногда во сне приходило. Когда весь полностью подчинен поставленной задаче, мозг даже во сне продолжает работать и выдает ответ зачастую очень простой.
Во‑вторых, всегда нужны четкий план и организация работы. Я много раз выезжал на аварийные ситуации, там, конечно, со временем никто не считается, аврал, но все равно сразу составляется четкий план и весь аврал идет по плану.
В‑третьих, — это люди. Сейчас как руководитель считаю очень важной подготовку кадров, работу с людьми. Ну, и в коллективе всегда нужно находить общий язык, уживаться. Наверное, вот три основных правила.
— Видно, что армейский и флотский опыт вам много дал, когда надо решать задачу с теми людьми, которые есть. А что еще укрепило вас в этих правилах, научило всему этому?
— Первый и самый главный пример — это мой отец. Я вообще не помню, чтобы он отдыхал, он и в отпуске всегда работал. Уже когда стариком был, все равно ни от какой работы не бежал. Он меня многому научил. Да и вся последующая жизнь, и флот, и энергетика — это все опыт и наука.
— Нередко можно услышать, что сейчас условия жизни совсем другие, правила и подходы, которые работали раньше, сейчас не действуют. Вы с этим согласны?
— Нет. Ну, техника новая появилась, еще что-то, но суть остается прежней, если не работать, не быть настойчивым, ничего не получится. Было бы мне сейчас 20, а не 60, все равно жил бы по тем же правилам.