(Продолжение. Начало в №182 от 3 октября, №187 от 10 октября)

Что такое «Алдоннэ»?

Однозначного ответа о происхождении названия реки Алдан нет, как и по многим другим рекам. Существуют только версии. Казалось бы, «Алдан» должен происходить от тюрко-монгольского слова «алтан», «алтын» — «золото». Но золото здесь открыли достаточно поздно, когда название уже было. Даже знание эвенкийского языка, который как раз мог дать название реке, не спасает: И.Иванов и М.Иванов выводили название Алдана из слова «алдун» — «каменистое место», так как русло реки в верховьях действительно порожистое, с множеством перекатов. Эвенкийский топонимист В.Кейметинов в книге «Аборигенная топонимика Якутии» пишет: «Видимо, эвенки реку Алдан называли Алдон йэне, Олдон или Олдонит, а эвены — Олдан, Олдангит эйэни. Есть редкая версия, что гидроним «Алдан» восходит к тунгусскому значению «рыбная». Местные жители-якуты слово «Алдан» произносят как «Аллан», на основе чего есть версия В.Охлопкова о том, что этот гидроним «происходит от якутского слова «алын» — «просачиваться, выступать». Однако Багдарыын Сюлбэ считает, что такое объяснение является «народной этимологией». Р.Агеева высказала гипотезу, что «Алдан» — гидроним юкагирского происхождения и означает «нижняя река». Э.Мурзаев переводит слово «Алдан» как «береговая весенняя наледь». В «Большом словаре русских поговорок» Алдан – это мера длины, равная расстоянию вытянутых в стороны рук (а ещё так в Забайкалье называют широкоплечих). Наконец Алдан – это имя у татар (в тюркских языках), означает «родившийся первым».
Думаю, топонимисты могут смело развести руками, расписавшись в собственном бессилии, мне единственно нравится, что почти все версии имеют право на существование. Может быть, они каким-то непостижимым образом «сошлись» в одну точку и казакам-первопроходцам, услышавшим это название, такое имя реки понравилось?

Река рассердилась на меня?
Иначе чем объяснить внезапно начавшийся густой снегопад, резкое падение давления и похолодание? Но это были ещё цветочки – дальше начался кошмар, о котором расскажу далее. Понятно, что задерживаться у истока мы не стали, хотя была мысль проехаться или пройтись вдоль русла.
…Получается, что Алдан берет начало на высоте 1380 метров над уровнем моря, хотя теперь я вижу, что весной, когда ручьёв больше и они наполняются, высота истока может подниматься. Следы этих ручьёв сохранились. А главный ручей Алдана найти и определить просто невозможно – сегодня он главный, а завтра нет. Мелькает и другая мысль – точно ли в это место доставил нас Константин Иванович? Ничего по этому поводу ему не говорю, так как у меня нет никаких аргументов. Даже координаты истока – 63° 26° 25° северной широты и 129° 33° 44° восточной долготы, спутниковые фотографии не проясняют ситуацию. В натуре картина иная. Известно лишь, что первые 70 километров Алдан ручейком течет вдоль хребта Зверева, сохраняя преимущественно западное направление. Долина обширная, открытая, ограничена невысокими пологими горами. В русле много крупных камней. Перед поворотом на северо-восток река несколько километров течёт в каньоне, затем вновь выходит на широкую долину и петляет по ней почти 15 км. Средняя скорость течения 1,2 м/с, на перекатах – 2,5 – 3 м/с.
Питание реки происходит преимущественно от весеннего таяния снегов, в меньшей мере от выпадающих летом дождей. Сегодня источник ее питания – вновь выпавший снег и, похоже, заболоченные мари, откуда сочится в многочисленные ручьи вода.
Приходится возвращаться ускоренными темпами. Снегопад усиливается, а нам ещё нужно грузиться в Нерюнгри…
Утро не принесло улучшения погоды, теперь уже и Нерюнгри засыпан снегом. Специфика города, правда, такова, что вся вода стекает с дорог, дворов и крыш по склонам куда-то вниз, хоть это немного успокаивает.
Ищем базу УМИТ, нас довольно быстро грузят, и мы, оставив ключи хозяйке гостиницы на кухне, доложив Ерёмкину о выполнении задания, выезжаем назад по трассе. Следующий этап моей экспедиции начнётся с поселка Хатыстыр, где уже готовится водомёт. Дело в том, что мой брат Володя в своё время учился с местным хатыстырским бизнесменом в Нерюнгринском ГПТУ, они друзья, почему такой вариант и был выбран.
Вскоре трасса начала портиться: когда мы ехали туда, многих бугров и выбоин не было – но жижа на дороге сделала своё дело – тяжелые грузовики разбили трассу и продолжают это делать, а грейдеров не видно.
Дальше – больше. Трасса начала обледеневать, так как под колесами тяжелых траков снег, не успевший растаять, прессовался. Добро бы, если б он трамбовался ровным слоем – нет, теперь трасса начала походить на реку с ледяными торосами. Скорость наша снизилась, мы ползём, переваливаясь с одного бугра на другой, да какая там скорость, это просто пеший шаг.
Темнеет. Самое интересное, что почти на всём пути есть сотовая связь. Володя начинает выяснять обстановку на трассе. Ситуация, прямо скажем, невесёлая. Ни один грузовик не может вскарабкаться на перевал Тит перед Белой горой, это уже нам навстречу стоит порядка 30 грузовиков. Трасса встала, и иначе чем коллапсом это назвать нельзя. Я тоже поездил по АЯМу, видал многое, но такого…
Перед Титом открылось невероятное зрелище – цепочка огней от подходов к перевалу, по дороге, и заворачивает за перевал. Володя, не задерживаясь и не останавливаясь, включает первую передачу, и мы карабкаемся вверх, обходя остановившиеся фуры, лавируя между ними. Кто-то делает песочную дорожку, кто-то настраивает на колёса цепи, кто-то ходит вокруг машины с тросом:
— Вот этот поворот надо проходить по большой дуге, иначе не получится – мне ещё батя об этом говорил… Мосты должны быть «горячими»… Володя делится со мной водительскими секретами, многочисленными историями, коих набирается для целой книги с каждого рейса. И вот мы наверху, Тит позади, а дорога становится всё ужаснее. Решаем всё-таки дойти сегодня до Алдана – там мама переживает, постоянно звонит, где есть связь.
Ещё одно препятствие – на перевале Белая гора поперек дороги стоит обессиленный грузовик, нам его не объехать. Через минут 40 появляется бульдозер и медленно тянет его наверх, открывая нам путь. Та же самая картина, что и на Титу – огни, огни, суета, нервы, но мы уже потихоньку съезжаем вниз. Давно известно, что спуск ничем не легче подъёма…

Город в коллапсе
Рассказывать о том, что натворил снегопад в Алдане, не буду – скажу только, что въезжали мы ночью в совершенно тёмный город без единого огонька. Деревья, придавленные мокрым тяжёлым снегом, почти везде или гнулись к земле, или лежали на оборванных ими же электрических проводах.
Мама встретила нас причитаниями: ни чаю вскипятить, ни умыться, ни в туалет сходить. Так на улице Семёнова продолжалось двое суток. Стихия – случай нечастый, интернет сразу же взорвался этими новостями. Интересно, за что мне это – ведь ни днём раньше, ни днём позже – в самое пекло попали. Может, это Алдан на меня сердится?
Ночью, видимо, под утро, произошло ещё одно ужасное событие – из Володиной машины, из кузова, некие ловкие ребята вынули часть колёс, а если быть точным, то 35 покрышек. Причём резина японская, шипованная, «Данлоп-континенталь», очень дорогая. Самое обидное, что акт воровства произошёл, собственно говоря, под окнами дома, где «воровайка» и была оставлена. Полиция Алдана, напрягитесь, найдите – это ведь не иголка в стоге сена! Пока брат ходил, оформлял кражу, я побывал в музее. Два повода – надо было сделать фотографии из экспозиции (возможно, книга будет по Алдану) и посмотреть на выставку «Железные кони АЯМа», которую там же организовал мой племянник Яша Павлов. Дело в том, что он давно уже коллекционирует модели автомобилей в масштабе 1:43, у него их огромное количество, и его идея – показать все типы автомобилей, которые ходили по трассе. Действительно, вот «ГАЗ-А», «АМО», «МАЗ-200» (я помню его прозвище – «румын», которое бытовало среди старых водителей), «КрАЗы», «ЗИЛы», да всё практически.
Уходил удовлетворённый всем, что увидел. Володя злой уезжал в Якутск, а мне предстояло завтра в 7 утра ехать в Хатыстыр. Меня там ждали приятный шок и большое разочарование.

(Продолжение читайте в следующем пятничном номере).