Поехали!

И вот мы выезжаем из Якутска. Паром, Нижний Бестях, автодорога М56, ничего примечательного или необычного, всё как всегда. Вот и Алдан, мама дома, хлопочет на кухне, стараясь угостить нас чем-нибудь вкусненьким. Тут же едем по «наводке» Альбины Сосиной в Алданский комитет охраны природы. Госинспектор Юрий Алексеевич Бреев хорошо знает верховья Алдана, мы с ним изучаем карту — меня особенно интересует «автодорога районного значения» от Иенгры, которая обозначена пунктиром.
Подходит начальник комитета Петр Евгеньевич Иванов. Разговор заинтересованный, специалисты, много раз бывавшие в тех местах, дают всевозможные советы, интересуются «оснащением» экспедиции. Спрашиваю Евгеньевича — не сможет ли он быть моим проводником? Ответ быстрый и неожиданный:
— А поехали!
После обсуждения ситуации решили сначала попытаться достичь района истоков Алдана от Иенгры по пресловутой «автодороге районного значения». Там вроде бы от дороги километра два пешего хода.
Федеральная трасса от Алдана на юг показалась мне хуже, чем от Якутска — если там часто встречались дорожные бригады, асфальтоукладчики, катки, то здесь ничего этого почти не видно. Этот рейс я запомнил надолго — на обратном пути трасса нам устроила настоящее испытание.

ОГПС‑24 и Иенгра
В Нерюнгри мы отыскали пожарную часть, нас встретили, как родных, разместили. Хозяин — начальник пожарной части Михаил Александрович Еременко — позвонил в Иенгру местному жителю Константину Ивановичу Александрову. Переговоры идут трудно: тот явно не горит желанием кого-то везти в высокогорье в такое время. В сизом небе тучи явно «пахнут» снегом. Но вот, кажется, «уломал», тем более, что мы пообещали оплатить топливо. На что не пойдёшь ради высокой цели (имею в виду нашу)!
Володя, загоревшийся идеей, решает везти меня до Иенгры, тем более что тут недалеко. По пути, обсудив ситуацию, брат предлагает мне новый вариант:
— Мы поедем сами по этой лесной дороге. Проедем, сколько сможем, а вдруг получится? Тогда сходим к истокам, вернемся и назад. Как тебе такой вариант?
…Когда сходятся два авантюриста, ничего хорошего не жди. Узнав у местных мужиков на мотоцикле, где можно сворачивать на дорогу к Алдану, сьезжаем с трассы, проезжаем некоторое расстояние и… застреваем на первом же подъёме.
Несколько часов тратим на «раскачку», подкладываем брёвна, даже тащим «сами себя за волосы» краном, пока не вылезаем. Сил нет, запал прошёл, делать нечего, надо попытаться связаться с иенгринцем Александровым. Звоню, слышу:
— Вы около кафе? Я вас ждал, сейчас спущусь.
Село Иенгра является одним из мест компактного проживания эвенков. Забегая вперед, скажу, что на Алдане меня еще ждут встречи с представителями этого народа. У иенгринских эвенков сохранились обычаи, культура, уникальные традиции ведения оленеводческого хозяйства, да и язык постепенно возвращается. Из 1100 жителей села почти 900 — эвенки. Три года назад здесь открылся Межрегиональный Центр сохранения и развития эвенкийской культуры и языка, аналогов которому в мире нет.
Сама Иенгра размещается не у трассы, а на склонах сопки, ползём вверх и почти на самом краю села Константин Иванович делает знак «стоп». Приехали, дальше тайга. Небольшая обустроенная усадьба, гараж и тут же стоят два вездехода.
— Не вовремя вы, честно скажу, но Михаила Александровича подводить не хочу, так что поехали…

Путь к истоку
Размещаемся в МТЛ-Б, «танкетке», как зовёт гусеничный вездеход владелец. Несмотря на то, что Константин Иванович иногда использует его для доставки к местам пастбищ семьи, к местам охоты охотников, видно, что его машина — «рабочая лошадка», без мягких кресел, кондиционера, сабвуфера и т. п.
Его пастбища как раз находятся в районе истоков Алдана. Сейчас у Александрова порядка 300 оленей — про него есть даже упоминание в интернете: «Пока в Иенгре только один предприниматель-эвенк — Костя Александров. Он возглавляет родовую общину, купил пилораму и снабжает все село дровами и пиломатериалами». Говорю ему об этом — он доволен, правда, уточняет, что пилораму вынужден был закрыть — леса мало, всё дорого. Разговор от истоков реки как-то невольно переходит к истокам житейским, к истории. Эвенки, пожалуй, самые древние известные жители этих мест — якуты пришли на эти земли позднее, а около четырёх сотен лет назад — и русские промышленники. Константин для нас настоящая находка не только как владелец транспорта, но и как интересный рассказчик, патриот, болеющий за свой край:
— Роды Пуягир и наш, Сологон, всегда кочевали в этих местах. Наши земли обозначены на карте 1630 года, составленной казаками для русского царя — тогда эвенки населяли практически все территории Сибири, пригодные для выпаса оленей. Мы жили мирно и независимо, кормились около оленей, а русские купцы снабжали нас всем необходимым в обмен на драгоценную пушнину. Цивилизация безжалостна — где зияет нерюнгринский угольный разрез, еще недавно были наши лучшие оленьи пастбища. Золотодобывающие артели разворотили почти все реки в округе, нанесен непоправимый урон природе и традиционному хозяйству. Известно, что артели платят за экологический ущерб, но до эвенков эти деньги практически не доходят. Теперь гидроэлектростанции. До сих пор родовые общины эвенков не имеют карты затопления их территорий водохранилищем планируемой Канкунской ГЭС. Оно ведь затопит не только их угодья, но и места захоронения предков. Скажи, как после заполнения водохранилища оленеводы МУП «Иенгра» будут переправляться с одного берега реки Тимптон на другой, доставлять продукты, вывозить с места кочевки детей и т. д? На той стороне Тимптона находятся 2,3 тысячи оленей. Стада постоянно в движении. Мыслимо ли при строительстве ГЭС и еще ряда крупных промышленных предприятий сохранить оленеводство в Южной Якутии? Сейчас весь мир думает над проблемой рационального природопользования, так вот олени не уничтожают пастбища и отдают себя людям без остатка: про мясо и шкуры известно всем, а есть еще целебные панты, кровь и некоторые железы, высоко ценимые в медицине. К нанесённому ущербу надо добавить нефтепровод и железную дорогу, которые уже проходят по территории общины. Куда бедному оленю деваться? Другая проблема: чем будут жить местные охотники? Строительство ГЭС существенно ограничит территорию промысла…
В этом году стадо Константина Ивановича буквально «заели» волки. По его мнению, прибыли они сюда с Амурской области после катастрофического наводнения, постигшего регион. Бороться с ними трудно, поэтому хозяин уже не досчитался почти двух десятков голов:
— Сейчас запрещено травить волка ядами, вертолёт — дорогое удовольствие, а зверь хитёр. Бывает, заберётся стая на сопку — им всё видно оттуда, о приближении охотников знают заранее, поэтому ускользают. К зиме подросли волчата, опытные их будут учить загонять добычу, так что потери в поголовье неизбежны.
Пока Константин говорит, за окошком вездехода проплывают ручьи, склоны, камни, курумы, чахлые лиственницы, заболоченные бадараны, ягельники…
— Всё, приехали, можно вылезать! — торжественно заявляет Александров. Вот тебе раз! За разговорами не заметили, как прибыли на место. Можно было бы крикнуть «ура!», но вместо этого природа выбрала другой вариант — внезапно пошёл густой снег. Таким вот событием было отмечено наше прибытие к цели — району истоков реки Алдан. Я и предположить не мог, сколько неприятностей снегопад с собой принесёт…

(Продолжение читайте в следующем пятничном номере).