«Мимолетом теплоходом, самолетом...»

Мы видим результаты феноменальной работы каждый четверг. Полтора десятка съемочных команд программы много лет летают, плывут, колесят, идут пешком по огромной стране. Их документальные картины рассказывают о людях, благодаря которым на бескрайних просторах России сохраняется и приумножаются культура человеческих отношений, вера и любовь к жизни. А моя собеседница, с которой мы говорим на борту теплохода, тоже не привыкла сидеть в кабинете. Если измерить пройденный ею путь, наверняка получится несколько витков вокруг экватора.
– Вы впервые в Якутии, Тамара Александровна?
– Моя любовь к вашей земле давняя. Я приезжала снимать фильмы для «Российского курьера» РТР, канала «Культура» тогда не было. Еще тогда познакомилась с Андреем Саввичем. Прошли годы. Нынче опять потянуло сюда. Звоню Борисову, говорю: хочу в Тикси. И узнаю, что есть место поинтереснее – Русское Устье. О нем я ничего не знала. Но поехала и влюбилась. Сняла две программы. И сейчас прилетели на кинофестиваль. Набрала материал для фильма о сельском кинорежиссере Прокопии Ноговицыне. В планах съездить к родителям актрисы Туйаары Свинобоевой в Мегино-Кангаласский улус, той самой, чья судьба оборвалась на съемках фильма «Река» Алексея Балабанова. А потом мы с бригадой все-таки поедем в Тикси, где начинается новый этап истории этого пограничного поселка.

«Нужна историческая нить...»

– Вы наблюдаете жизнь России очень долго. Что-то у нас изменилось?
– Я знаю ответ на этот вопрос, но не скажу. Радует одно: у нас есть настоящие люди, вросшие корнями в эту землю. И у каждого мечта. Самая простая – жить здесь и делать то, чего никто не сделает кроме него. Благодаря программе у меня нет столько близких друзей в Питере, чем во всей России. Эти люди живут по христианским, человеческим законам. В них вся наша надежда. Россию меняют они.
Вспоминаю съемки в селе Кирицы под Рязанью. Там есть замок баронов Фон Дервиз, построенный архитектром Шехтелем. Как ни странно, советская власть не разрушила его. Дворец передали доктору Виктору Тарасову. Он открыл в нем детский туберкулезный санаторий. Не случайно. Оказывается, Дервизы до революции очень много помогали больным чахоткой. Умер после вой-ны от туберкулеза и отец Тарасова. Доктор почти собственноручно все привел в порядок. Люди, которых он нанял, не умели и не хотели трудиться. Однако он научил их. Теперь в его санатории спасают сотни детей.
– Какой метод работы вы используете?
– Нужна историческая нить. Архивные документы, дневники, летописи. На эту канву мы нанизываем судьбы людей, их успехи и неудачи, горе и радости. В каждом фильме есть сквозной сюжет, который дает целостное представление о провинциальном уголке. Мы осознаем, что делаем. Поэтому стараемся вникать глубоко и доставать из душ то, что стыдно не знать.

«Глава Русского Устья меня потряс...»

– Расскажите случай, который врезался в память.
– Моментов потрясающих сотни. Вот один из них. На Брянщине было. Идем по лесосеке, вдруг глаз выхватывает дивный ярко-оранжевый пень ольхи, рядом у бревна два старичка хлопочут. А картинка – мое оружие. Повелась на нее, подошла к ним. Спрашиваю: «Как вам живется?» Один махнул рукой и говорит: «Аа, в
войну хужее было». Меня мороз по коже продрал...
Совершенно потряс меня глава Русского Устья Алексей Киселев. Деревенька-то крошечная. Совсем мало людей живет. Там до 1930 года стояла Богородицкая церковь с почитаемой новгородцами иконой Знамения Божией Матери. И он озадачился поставить храм. Добился ведь! В прошлом году из Новгорода Великого, родины русскоустьинцев, сначала железной дорогой, потом речным и морским путем доставили сруб, материалы. А в этом году церковь освятили. Сколько сил Алексей Васильевич потратил, чтобы довести дело до ума! Таких людей в нашей России очень много. И на них держится наша страна.