Сколько их, расстрелянных и замученных в тюрьмах ГУЛАГа? Точного ответа мы не узнаем никогда. Во всяком случае, эта цифра гораздо больше той, что была озвучена в предисловии к секретному докладу Никиты Хрущева на историческом ХХ съезде КПСС в 1956 году. Он сказал, что в период Большого террора было арестовано более 1,5 миллиона советских и партийных руководителей, свыше 680 тысяч казнено. Однако эти данные не учитывали все жертвы сталинской кампании, поскольку в них не отражены смертельные случаи во время следствия и другие. Современные историки оценивают число заключенных только в «кулацкой операции» до 820 тысяч человек, более половины из которых были расстреляны. Всего за один год лагеря и тюрьмы переполнились до отказа. Так, если в июле 1937-го в них насчитывалось 786595 заключенных, то к февралю 1938-го стало 1 126 500 человек.
А сколько пострадавших от геноцида граждан проживает сегодня в Якутии? Как они живут? Как о них заботятся? По данным Комиссии по восстановлению прав жертв политических репрессий РС(Я), в Якутии 1205 реабилитированных и признанных пострадавшими. 340 из них проживают в Якутске, 252 — в Алдане, 177 — в Нерюнгри. Все остальные есть практически в каждом улусе и районе.
Его погребли в подвале КГБ
Лука Прокопьевич Антипин родился в 1890 году в Казачинско-Ленском районе Иркутской области, селе Новоселово, что на 25 км выше Киренска. Этого «врага народа» арестовали зимой 1938-го, а весной того же года казнили.
Сын безвинно осужденного на смерть Виталий Лукич Антипин рассказывает: «Мне тогда было десять лет. Папу помню хорошо. Он в колхоз не пошел. Трудился самостоятельно, повсюду ходил, ездил. Был очень хозяйственным и честным. Однажды зимним вечером к нашему дому подъехали сани с тремя людьми в военной форме (это была тройка НКВД). Стали обыскивать жилище. Перерыли все, забрали все документы, отцовские ружья, оленью шубу и увезли вместе с папой. Он только успел сказать моей матери: «Я ни в чем не виноват! Завтра прибегу». Это были последние слова Луки Антипина, обращенные к родным. Он не пришел ни завтра, ни через месяц, ни через год, никогда. Потом его жена и дети узнали от односельчан, что арестованных гнали пешком до самого Киренска. Мать с семерыми детьми жили трудно. Питались одной картошкой. Тогда даже колоски с колхозного поля собирать запрещали, за это грозила статья». Виталий стал работать с пяти лет. Только в 1957 году, после того, как дети Луки Прокопьевича отправили в органы многочисленные запросы, раскрылась тайна гибели отца. Мой собеседник показывает целую пачку бумаг. На одной из них читаю: «Ваш отец, Л.П.Антипин, уроженец Казачинско-Ленского района Иркутской области, являлся крестьянином-единоличником. Был арестован органами НКВД 21 февраля 1938 года по обвинению в том, что якобы является участником контрреволюционной организации. Осужден решением тройки УНКВД по Иркутской области к высшей мере наказания. Дата смерти 15 мая 1938 года. В ноябре 1989-го в поселке Пивовариха под Иркутском жертвам массовых репрессий открыто мемориальное кладбище. Это место, возможно, является местом захоронения вашего отца.
9 апреля 1957 г. Л.Антипин реабилитирован военным трибуналом Забайкальского военного округа. Справку о реабилитации вам вышлет военный трибунал…, свидетельство о смерти — отдел ЗАГСа Казачинско-Ленского района, куда нами отправлено соответствующее представление.
Согласно материалам следственного дела при аресте были конфискованы двуствольное охотничье ружье, одноствольное охотничье ружье, 300 патронов к ним и один килограмм пороха. Личные документы и фотографии отца в деле отсутствуют. Стоимость изъятых вещей будет вам возмещена финансовым управлением Иркутского облисполкома путем почтового перевода денег».
— Перевели? — спрашиваю я Виталия Лукича.
— Перевели, 300 рублей.
Где же расстреляли его отца? После настойчивых поисков его старшего брата (ныне покойного) выяснилось, что в числе погибших и похороненных Л.П.Антипин не значится. Между тем, как писали газеты, в том числе «Путь Октября» (красноречивое для подобных публикаций название!), в статье «Расстрел в подвале Киренской тюрьмы» сообщалось, что 53 года назад в ней были расстреляны и погребены 78 человек. Все они невиновны. Прокуратура и Управление КГБ СССР по Иркутской области сообщают, что в результате следствия и поисковых действий, проводимых по факту захоронения 78 человек в подвалах тюрьмы бывшего Киренского отдела УНКВД, установлено: захоронение произведено в мае-июне 1938 г. Обнаружены останки граждан, ставших жертвами репрессий 1937—1938 гг. Все перечисленные реабилитированы посмертно. Вторым в этом списке значится Л.П.Антипин.
Виталий Лукич, признанный пострадавшим от политических репрессий, — ветеран энергетики. 30 лет проработал на Якутской ТЭС (прежде ЯЦЭС). И сейчас она доплачивает ему к пенсии 800 рублей. Получает он и социальные выплаты как ветеран тыла. А как жертве сталинских репрессий государство платит ему… 180 рублей в месяц. Работал с пятилетнего возраста, а колхозный стаж ему не засчитали: нет документов и свидетелей.
Сын невинно казненного, лишенный детства В.Антипин досадует: «Я знаю, что в 2005 году по инициативе президента республики в силу вступил закон «О социальной поддержке жертв политических репрессий в РС(Я)». По нему нам полагалось выплачивать 1600 рублей. Но сейчас этот закон почему-то не действует».
«Даже не знаем, где папина могила»
Владимир Александрович Зыбин, 1901 года рождения, родился в Якутске. Работал старшим бухгалтером-инспектором ЯТУ ГУСМП (пароходство). Проживал в Якутске. Был арестован 4 декабря 1938 года органами НКВД по статье 58-10 УК РСФСР (антисоветская пропаганда и агитация), решением особого совещания НКВД СССР от 16 сентября 1941 года осужден к пяти годам ИТЛ (исправительно-трудовой лагерь). Заключением прокуратуры ЯАССР от 17 мая 1989-го реабилитирован. Дело №1098.
В день ареста отца Зое было 12 лет. Зоя Владимировна Хруцкая хорошо помнит этот день. Она рассказывает: «Отец в силу своей профессии все время был в командировках. Дома почти не находился, но так хотел быть с семьей. У меня был друг Сашка. Когда мы с ним гуляли, папа следовал позади, чтобы никто нас не обидел. Я слышала его разговор с мамой. Отец сказал, что хочет уволиться, а начальство управления пароходства его не отпускает, грозя, что в случае увольнения его посадят в тюрьму. Мама настаивала, что в такое страшное время лучше не оставлять работу. Но отец был неумолим, дескать, если он и останется, все равно в чем-нибудь да обвинят. И уволился. А накануне он выезжал с ревизией в Олекминск, где произошло восстание рабочих. Он сообщил об этом не тому лицу, которому следовало. Зимой 1938 года ночью к нам в дом ворвались сотрудники НКВД и забрали отца. Больше мы его не видели. Даже не знаем, где его могила».
Зоя Владимировна смотрела дело своего отца в ФСБ. Сначала А.Зыбину дали по статье 58-10 УК десять лет без права переписки. Он пять лет добивался, чтобы ему смягчили меру наказания. В 1941-м ее заменили десятью годами с правом переписки. Писем отца Зоя никогда не видела. Возможно, из опасения мать прятала их, а потом уничтожала. Но как-то она рассказала дочке, что папе живется в неволе очень тяжело. Особенно жутко бывает по ночам. Лежать в камере не разрешали, спал полусидя. Это была настоящая пытка.
Интересно, что в деле Зыбина не указано, по какой причине он умер, где похоронен. А три листа вообще под грифом «совершенно секретно», на них предупреждение: «Не раскрывать!» Очевидно, там указаны имена и подписи тех, кто доносил на невиновного человека.
Примечательно, что, будучи подростком, Зоя и ее младшая сестра, родившаяся вскоре после ареста отца, играли с детьми другого «врага народа» — Степана Аржакова. Они жили по соседству на улице Каландаришвили, хотя кто-то невидимый и грозный это категорически запрещал. С дочерьми видного государственного деятеля, которые живут в Москве, З.Хруцкая общается и по сей день. Еще она отмечает, что тогда, в далекие тридцатые-сороковые, никто из детей и взрослых не упрекал семью Зыбина, не называл девочек дочками врага народа.
А еще раньше был репрессирован дед Зои Владимировны по матери Василий Хруцкий, депортированный в Якутию из Ленинграда в 1905 году как участник Польского восстания. Это его фамилию по настоянию бабушки носит она, её дети, некоторые внуки и даже правнуки. Очень уж хотела жена В.Хруцкого увековечить фамилию мужа, крепко пустившего в северном крае свои польские корни. Она с детьми все время ходила на его могилу, что на Никольском кладбище. Сейчас на месте этого захоронения стоит какой-то сарай…
З.В.Хруцкая — ветеран Великой Отечественной войны, имеет много медалей. В 1942 году она работала на рыбозаводе в поселке Тит-Ары Булунского района. Потом 25 лет жизни отдала строительству газопровода. Ветеран труда, ветеран газовой промышленности. Гражданка. Пострадавшая от политических репрессий. Почетный даритель Национального музея им. Е.Ярославского, куда она отнесла множество фотографий из семейного архива.
А еще Зоя Владимировна — заместитель председателя клуба «Старожил». В 2004 году члены клуба, в том числе участница Великой Отечественной войны, летчица Вера Захарова (ныне покойная) обратились к властям с просьбой выделить в Якутске место под памятник жертвам сталинских репрессий. В.Захарова даже была готова отдать на него всю свою пенсию. Сначала им ответили, что место выделят около Никольской церкви, а потом, видимо, передумали. Так все и заглохло.
А память священна?
Помнится, в конце девяностых годов прошлого века потомки немецких фашистов покаялись от их имени перед жертвами концентрационных лагерей из разных стран. Они отыскали всех их родственников и в России, выделили им солидные денежные суммы в евро. А наши коммунисты, последователи тех, кто вершил Большой террор, истребив миллионы своих собственных соотечественников, так и не покаялись. А всегда ли мы сами отдаем дань уважения жертвам государственных репрессий и их пострадавшим родственникам?
Одна из жен репрессированных, девяностолетняя женщина, которая попросила не называть её имени, рассказала, как недавно поступила с ней управляющая компания «Арсенал». Проживая в однокомнатной квартире, она все время оплачивала коммунальные услуги за 35 квадратных метров жилой площади. А в августе этого года с неё вдруг потребовали плату за 72 «квадрата», решив, что она каким-то чудным образом расширила жильё. Старушке пришлось нервничать, бегать, доказывать, что она живет в прежней квартире. Как ей потом сказали в «Арсенале», оказывается, произошел сбой в компьютере, мол, извините, бабушка, машина виновата…
Впрочем, памятник репрессированным в Якутии все-таки есть. Это их каторжным трудом создавались рудники, автомобильные дороги, аэродромы, поселки по всей территории ГУЛАГа, а в столице — кинотеатр «Центральный», магазин «Якутск», здания Академии наук, ФСБ, школы №8,№9.