Шел второй год войны. А законы военного времени были суровы, за опоздания, прогулы, потери и хищения государственной собственности карали сурово, невзирая на возраст и положение. Забегая вперед, скажу, что бригада Николая Христофорова за годы войны ни разу не допустила потерь и травежа животных...
Потомственные промысловики
Николая Христофорова, уроженца села Куонара Жиганского района, еще в молодости звали Суурук Ньукулай (Бегун Николай), правда, затем стали называть Саараама (это было его любимое выражение, что-то вроде «не отступай» или «иди до конца»). Рассказывали, что еще в юности во время подсчета оленей он догонял животное, убежавшее из корали, и приводил обратно, схватив за рога. Удачлив Саараама был и на охоте, не раз ходил один на один на медведя и всегда побеждал.
Николай Христофоров, старший брат моего отца Виктора, родился в 1917 году в многодетной семье Федора Федотовича, в прошлом тоже знатного охотника и мастера кузнечных дел. Родные братья последнего Гавриил, Степан и Спиридон еще в 20-30-е годы, во время коллективизации, прославились как промысловики-ударники. Так, в книге «Куонара» (составитель Мария Шадрина) читаем, что согласно архивным документам за 1938—1941 годы Гавриил Федотович добился выполнения плана заготовки пушнины на 116—130 процентов, сдав ее государству на более чем 10 тысяч рублей. Степан Федотович соответственно на 102—106 процентов и 8,6 тысячи рублей. Оба они одними из первых были удостоены Почетного знака «Отличник охотпромысла» Наркомзага СССР в 1941 и 1943 годах. Знаком «Охотник-ударник» еще раньше был отмечен их родной брат Спиридон Федотович. Все они с моим дедом Федором Федотовичем сыновья известного в этих краях в XIX веке тунгусского шамана Федота Николаевича Христофорова-Мараах Хосууна.
Самая дорогая награда
В детстве мы, ребятишки, называли дядю Николая Федоровича дедушкой. Он стал бригадиром оленстада в 16 лет. Когда началась война, ему было 24 года. В то время с Крайнего Севера на фронт не призывали, все силы местного населения были брошены на охоту, рыболовство и оленеводство. Тяжелые условия труда, обязательные подписки на займы усугубляли и без того нелегкий быт колхозников села Куонара, дети работали вместе со взрослыми. Однако за годы войны здесь не было допущено гибели людей от голода, наоборот, выросло поголовье оленей и коров, улучшились показатели охотпромысла и рыбодобычи. В этом, несомненно, есть и заслуга Николая Христофорова, его родных дядьев по линии отца. Когда после войны подсчитали итоги деятельности колхоза, показатели его бригады по увеличению численности животных и сохранению в живых тугутов были выполнены на 100 (!) процентов. Если сравнить эти показатели с нынешними, то результат, конечно, далеко не в пользу наших современников.
В марте 1947 года ему одному из первых вручили медаль
«За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» Николай Федорович считал ее самой высокой и дорогой наградой в жизни. Такую же медаль получили после него его родные брат и сестры — Виктор, Татьяна и Александра.
Когда в 80-х годах мы приезжали с отцом и братом в урочище Николая Федоровича поохотиться и порыбачить, нас всегда тепло и ласково встречала его супруга Анна Михайловна (для нас бабушка Аана). Она всю жизнь кочевала вместе с мужем, лечила народными средствами как людей, так и оленей. Они родили и воспитали четырех девочек, от которых пошли многочисленные фамилии далеко за пределами Жиганского района.
Знатный охотник и кузнец
Не могу не сказать несколько слов о моем деде Федоре Федотовиче, отце Николая Федоровича и моего папы, родившемся в 1880 году. Всю жизнь он провел в тайге, был оленеводом, удачливым промысловиком.
В возрасте далеко за 80 лет он приводил и забирал меня из детского сада, но я не знал, что этот небольшого роста сутуловатый старик с редкой бородкой может многое рассказать об истории и традициях эвенкийского народа. Отец уже потом говорил мне, что дед не раз спасал земляков в голодные годы, выезжая далеко за пределы улуса в поисках быстроногих диких оленей и всегда возвращаясь с богатой добычей. А еще старец был известен тем, что ковал и мастерил из железа различную утварь, мог переделывать дробовики в ружья, стреляющие картечью. Много охотников выстраивалось к нему в очередь, чтобы он привел в порядок их старые кремневки и берданки. Из этих ружей было добыто немало пушнины в Фонд обороны.
Во время Великой Отечественной Федору, сыну Мараах Хосууна, было уже за 60. Но он по-прежнему ходил в тайгу, помогал сыновьям по хозяйству, мастерил и ремонтировал железные вещи. Умер мой дедушка жарким летом 1971 года, когда ему был 91 год, оставив после себя многочисленную родню...
Куонара в наших сердцах
Давно нет на карте небольшого, но милого сердцу немногих оставшихся в живых людей села Куонара, откуда их переселили во время так называемых укрупнений колхозов в середине 50-х прошлого века...
...17 августа 1941 года в газете «Социалистическая Якутия» вышла небольшая статья за подписью И.Рожина «Передовой наслег Жиганского района», где он пишет, что за годы советской власти здесь вырос новый поселок, ставший центром Куоноринского наслега, и что два его колхоза добиваются трудовых успехов. Так, в 1940 году планы по развитию оленеводства перевыполнили на 120 процентов, а в 1941-м охотники сдали государству пушнины на 250 тысяч рублей, выполнив годовое задание на 173 процента. В статье говорится: «Сейчас местные жители заняты организацией помощи Фонду обороны: сдают оленей, перечисляют трудодни, наличные деньги и т. д.».
… Давно нет в живых моих родственников, ковавших Победу в глубоком тылу. Заросла бурьяном проселочная дорога в Куонаре, по которой они в детстве бегали босиком. Мы обязаны не только помнить о них, но и рассказывать потомкам об их подвиге, как говорится, люди живы, пока жива память о них...
