Наша газета неоднократно писала об этой жуткой истории. Одинокая мать в сентябре 2008 года купила квартиру на улице Лермонтова, 31/1. Недвижимость фигурировала аж в двух уголовных делах. Пострадавшая Любовь Ефремова оказалась на улице вместе с сыном без денег, без жилья и с долгом в Райфайзенбанке. В Якутском городском суде недавно вынесли окончательное решение – гражданина Ситникова, который продал квартиру, обязали вернуть уплаченные 1 миллион 750 тысяч рублей.
Безусловно, это победа. Но Любовь Ефремова горько вопрошает:
— Что я смогу купить на эти деньги? Ведь рыночная стоимость такой квартиры уже три с лишним миллиона рублей.
Но это все же лучше, чем ничего. Суд по закону может взыскать рыночную стоимость недвижимости, но в том-то и дело, что может, но не обязан.
Само рассмотрение этого дела прошло эмоционально. Условно осужденная мошенница Г-на, которая также была привлечена в качестве ответчицы, сказала, что со слов подельницы Жигаловой, находящейся в местах не столь отдаленных, знает, что Ситников был знаком с реальной историей этой квартиры. И довольно грубо обратилась к ответчику:
— Будь мужиком! Верни деньги!
Адвокат ответчика неожиданно попросила истребовать материалы служебной проверки в отношении ее клиента. На момент продажи недвижимости с темным прошлым, то есть в 2008 году, Леонид Ситников служил в милиции. Когда вскрылись квартирные махинации, была проведена служебная проверка, которая ничего предосудительного в его действиях не обнаружила. Хотя могла бы. Один только факт, что он купил на имя родителей квартиру у мошенников в августе, а в сентябре уже продал Ефремовой, мог бы насторожить.
— Какое отношение материалы проверки имеют к данному делу? – законно поинтересовалась судья.
И тут Леонид Ситников очень выразительно посмотрел на вашего корреспондента и заявил:
— Идет давление на мою личность со стороны СМИ…
На самом деле на его личность «Якутия» не давила. Мы констатировали факт, что Ситников никак не мог не знать, что купил квартиру у мошенников. Потому что сам лично поторопил государственную регистрацию недвижимости, зная, что нехорошие люди продали жилье еще одной женщине.
Суд правомерно отказал в этом ходатайстве. Никто ведь не сомневается, что он добросовестный приобретатель. Но Ситников не успокоился. Уже когда служитель Фемиды удалилась для принятия решения, он подошел ко мне с претензиями. Зато у корреспондента появился повод задать ему вопросы.
— Вы в 2008 году были сотрудником милиции. Наверное, раз ускорили государственную регистрацию, поняли, что имеете дело с мошенниками. По закону обязаны были принять меры, сообщить о преступлении. Почему вы этого не сделали?
— Почему не принял? Я отправил секретное донесение в УБЭП.
— И почему же никаких мер не последовало?
— Может, и были, откуда вы знаете?
— Да уж, теперь не проверишь. Однако почему вы, сотрудник милиции, постарались побыстрее избавиться от квартиры, продав ее одинокой матери?
— Я же не знал, что мошенники продают квартиру, которая им не принадлежит. Думал, что она по происхождению «чистая». Кстати, я же помог вернуть деньги женщине, которая тоже покупала у них. Но вы об этом не напишете…
— Об этом как раз-таки мы написали… Кстати, вы еще одну двухкомнатную квартиру приобрели в то время на Сергеляхском шоссе. Опять же у мошенников. У вас какие-то странные привычки…
— Просто эти квартиры были дешевыми.
— Вы не можете не знать, что обязаны платить налоги, если не прожили в жилье три года.
— Я все налоги заплатил. Можете проверить.
— Получается, будучи сотрудником милиции, вы занимались предпринимательской деятельностью. Это запрещено, ведь вы государственный служащий.
— Но никто меня к ответственности не привлек. Я уволился из органов в 2009 году по состоянию здоровья.
М-да, ни в чем невозможно упрекнуть Ситникова. Разве что в том, что вольно или невольно вовлек в большую беду одинокую молодую мать.
Решение суда еще не вступило в законную силу. Скорее всего, Ситников обжалует его и уже в апелляционной инстанции будет изображать благородное негодование как добросовестный приобретатель. Суд, однако, ему разъяснил, что он может сам истребовать у мошенников деньги в регрессном порядке.