Кран здесь предназначен для перевалки угля с СПН на грузовые теплоходы, которые идут на Певек или Анюй. Ночью работы не было, вечером за ужином познакомились с экипажем — речники бывалые, многое знают, о многом рассказали, сейчас живут на «материке», но каждую навигацию — сюда, на свою родную реку. Здесь же, на плавкране, живёт представитель Колымской судоходной компании Ирина Александровна Борисова. Ещё на подходе от речников я слышал о её сложном характере — на деле оказалась милейшая женщина. Всё здесь знает. Для меня, работника ЛОРПа, было интересно узнать, что для перевозок контейнеров на Анюйск уже третий год используется не осетровское, а сеймчанское направление, объёмы перевозок растут. В связи с предстоящим закрытием Билибинской АЭС на Чукотку пойдёт огромное количество угля. Будут новые дороги к Билибино, вероятно, от самого Зелёного Мыса.
Подходит СПН‑713 (капитан Левон Александрович Дзюба), кран ставят к СТК, и начинается параллельная погрузка — и береговым портальным краном, и плавучим. Быстро наполняются трюмы СТК, и вскоре он отходит на Чукотку. Из рубки мне приветливо машет корреспондент местной газеты «Колымская правда» Алексей Курило — он уходит в море с ними.

Черский
Кстати, именно Курило придал моему приезду в Черский (он в пяти километрах от Зеленого Мыса) официальный вид. Он договорился о нашей встрече с главой Нижнеколымского района Иваном Павловичем Суздаловым.
Бывая в Якутске, глава не проходит мимо Ленского объединенного речного пароходства — это главное транспортное предприятие, которое обеспечивает северный завоз и другие нужды района. Речники здесь свои люди — наших капитанов знают и уважают. Это понятно, так как основные объёмы продуктов, товаров на прилавки, стройматериалов для строительства школ, жилья идут с Лены. Благодаря нашему сотрудничеству растёт благосостояние района, да просто обеспечивается нормальная жизнедеятельность населения. Мы в ЛОРПе встречались, я ему обещал, что приеду в Черский, и своё обещание выполнил.
Конечно, я не мог пройти мимо редакции «Колымской правды». Приличный офис, всё для нормальной работы корреспондентов. Люди общительные, настоящие газетчики, возглавляет редакцию потомок славной колымской фамилии Таврат. Именно здесь мне посоветовали съездить в «Нутендли» (об этом ниже).
Мы идём на строительную площадку, где полным ходом сооружается школа — работает кран, подъехала бетономешалка, суетится погрузчик…
— Как специально согнали, — заметил я. Но Алексей меня успокоил — так здесь работают каждый день, зима на носу, а сроки жесткие. На плакате, который размещен у въезда на стройплощадку, указано: окончание строительства — сентябрь 2014 года. Пришедший с Лены «Капитан Богатырев» доставил строительные грузы и материалы именно для школы.
Несколько фотографий сделали с крыши жилого дома. Обошел поселок. По пути завернул в кафе «Ассоль». Народу нет, поэтому меня обслуживают на высшем уровне, девушки интересуются, кто я и откуда. Поел очень хорошо, настроился на цену порядка полутора тысяч (Арктика всё-таки!). И вот счёт на… не поверите, 350 рублей.

«Нутендли»
Да, удалось побывать и в чукотской общине. Михаил Михайлович Сидоров позвонил Виктору Кемлилю, и тут же договорились, что завтра с утра меня заберут с крана и свозят в родовые угодья на Краснушке. Надо сказать, что «Якутия» уже рассказывала о них, так что особенно повторяться не буду. Сам Сидоров работает в администрации района, исходил и изъездил всю тундру, соответственно, тонул, замерзал, попадал в опасные переделки. Слушать его очень интересно…
И вот наша моторка летит вниз по Колыме. Мимо проплывают рыбалка Абросимово, Петушки на высоком берегу, Скалистый. Гора Егорыч уже вся белая, да и нас несколько раз накрывали снежные заряды, но в общем погода хорошая, иногда через низкие тучи проглядывает низкое солнце. Небольшая волна. Относительно немного времени в пути, и мы уже поднимаемся на высокий тундровый берег. Познакомились с Егором Андреевичем, старейшиной общины, Виктор Кемлиль показал мне кораль для забоя оленей, первый домик, который построил глава Нутендли, мы прошлись по кочевой школе. Это самое большое строение, кроме гаража. В школе есть небольшой спортзал, классы, комната для отдыха детей с кроватями. В коридоре — стенд, посвящённый всему роду. Это даже не генеалогическое древо, это целая роща. Начинаешь понимать, что жизнь и ценности в общине совершенно другие, нежели у нас, городских.
А вот и пример. Котельная для экономии тепла построена рядом со школой. Приехали чиновники, решили, что котельная расположена «не по правилам», слишком близко к зданию, и школу собираются закрыть. Здесь учатся 10 человек (пока в наличии один), есть преподаватели…
Оказалось, они здесь, на специальной половине комнаты. Заходим — жарко топится печь, в углу стоят кровати — ведь и педагоги, как и школьники, живут здесь же, бегают детишки. Маленький Сашка залезает под стол, я ему обещаю дать подержать фотоаппарат, и он вылезает. Ольга и Инна Дьячковы, приятные чукчанки, учителя (заодно и воспитатели малышей) рассказывают про жизнь в общине, про особенности обучения…
— Сами-то чукотский знаете? — не удержался я. Оказалось, знают, хотя и не в совершенстве. По крайней мере, я узнаю, что «Нутендли» по-чукотски «вернулась Земля», «Кемлиль» — это «шар», или «круг».
Инна Евгеньевна из кухни (все они родственники, но степень родства установить достаточно сложно) зовёт нас на обед.
— Интересно, Ольга с Инной обычно никому интервью не дают, а тут… — задумчиво обронил Виктор по пути. Отшучиваюсь, что я им понравился. На самом деле в школе есть ещё один стенд, где сфотографированы важные гости — японский посол, английский лорд, какие-то особы царских кровей — кого только не было в этих краях! К гостям здесь привыкли и относятся абсолютно ровно. После обеда продолжили путь по реке, встретили гидрографическое судно «Иней», которое снимало буи, ограждающие фарватер. Интересно, флот ещё идёт, скоро будет с Лены «Богатырев», а обстановки уже нет… Да, странно ведут себя в нынешнюю навигацию и гидрографы, и путейцы на всех реках северо-востока…
Берег Амбарчика поражает своей пустынностью, суровостью — видимо, тяжелая аура, оставшаяся от 30‑х годов, сказывается. Поднимается ветер, идёт снег — надо спешить домой, в Зелёный Мыс.

А Колыма всe еще перед глазами…
Да так и есть. Нечасто я встречаю описания путешествий по такой реке, как Колыма, практически от самого начала до самого её устья, совершенного за одну навигацию, с посещением большого количества интересных мест, с большим количеством знакомств. Объём, «выданный» мне газетой «Якутия», конечно же, не дал возможности рассказать обо всём более подробно, но и так, согласитесь, путешествие впечатляет. Люди. Какие люди! Меня подвозили, на меня тратили своё время, про «кормили — поили» я уж и не говорю.
Расскажу об одном небольшом эпизоде. Когда ехал на такси из Зелёного в аэропорт Черского, у меня выпала из кармана записная книжка. Только в Якутске я обнаружил её отсутствие. Ну что поделаешь — что упало, то пропало. И вдруг звонит мне Курило:
— А мы ведь твою записную книжку нашли! Таксист Валерий Иванович Подвигин обнаружил её на полу, подумал на тебя, решил, что ты «из журналистов» (в тот день ты один был такой) и позвонил мне. Вот так мы тебя и вычислили… — И смеётся довольный.
Возможно ли такое в сытой, жадной Москве? Кто будет там кого-то искать? Для них душевность, доверчивость, искренняя взаимовыручка и отсутствие духа стяжательства чуть ли не признак «нецивилизованности». Мы, северяне, кажемся им лишь обузой. Слава богу, на государственном уровне перестали говорить «Север заселен искусственно». Но говорить перестали, а думают, к сожалению, именно так.
Как хорошо, что есть возможность убедиться в том, что Север богат, прирастает людьми, что именно здесь находится наименее изнеженная, наиболее жизнестойкая часть населения нашей страны.
Может быть, чтобы нашим читателям донести эти мысли, и состоялось моё путешествие, может быть, поэтому мне так везло во всём?
Из Черского (редкий случай!) наш самолёт на Якутск вылетел точно по расписанию.

(река Кулу — Синегорье — Сеймчан — Зырянка — Среднеколымск — Черский — Амбарчик, июль — сентябрь 2013 года)