Что важнее: добыча или транспортировка?
— Галина Демьяновна, добыча газа представляется неспециалистам самым важным делом, а его транспортировка, видимо, второстепенным. Такой расклад «Сахатранснефтегаз» устраивает?
— Конечно, нет. Но далекие от производства и экономики люди действительно так рассуждают. Они считают так: «лежит труба в вечной мерзлоте и лежит себе», а то, что она в наших климатических условиях подвергается движению, местами деформируется, выходит на поверхность — людям, которые этого не видят, судить легко. Технологию опасного производственного процесса осуществляют на всех этапах высококвалифицированные инженеры. В сложных полевых условиях приходится трудиться обходчикам, операторам, рабочим, из 1800 человек, работающих на предприятии, их 1200.
Предвидя ваш вопрос о тарифах, которые недавно повысились, могу сказать, что они регулируются жестко на двух уровнях — РЭК РС (Я) и Федеральной службой по тарифам.
Владимир Романов: — Нужно сказать, что за последние 10 лет общая длина магистральных газопроводов увеличилась вдвое. Во столько же выросло и количество газифицированных населенных пунктов. Чтобы газифицировать семь сел на правом берегу Лены, через реку проложили две нитки магистрального газопровода общей стоимостью работ более одного миллиарда рублей. Вся работа велась в рамках программы газификации республики с ярко выраженной социальной направленностью. Магистральные газопроводы необходимы были потому, что весь лес в заречных районах сожгли в топках печей и котельных. Затраты на их строительство, на монтаж третьей нитки газопровода Средневилюйское ГКМ — Якутск протяженностью 2540 км, подводного перехода через Лену, внутрипоселковых распределительных сетей, газификацию населенных пунктов закладываются в тариф. Если сравнить объем реализации на 1 км газопроводов, то он ежегодно уменьшается.
Галина Адамова: — Я вам больше скажу: мы не можем заложить в тариф ни высокий уровень рентабельности, ни всю зарплату, которую выплачиваем работникам. Если сравнивать «Сахатранснефтегаз» с аналогичным предприятием — ЯТЭК, оба работают в одном правовом поле, решают одну задачу — обеспечение населения газом, но по отраслевому соглашению мы на порядок отстаем от ЯТЭК по заработной плате. Получается, что живем и работаем в одних условиях с одними и теми же людьми, а платим по-разному.
До промышленного потребления далеко
— Каким видится выход из сложившейся ситуации?
— Выйти из нее по мановению палочки невозможно, но идти к этому нужно. Сегодня общая протяженность газовых сетей в республике составляет 6 тыс. км. С 2006 года она выросла на 53%, а объем реализации газа — всего на 18%. В промышленных масштабах в Якутии газ не потребляется. Особенность территории в том и заключается: огромная протяженность газовых сетей и невысокий объем потребления. Поэтому одно из возможных условий снижения тарифа — развитие промышленного производства.
Владимир Романов: — Можно привести в пример Сахалин, где добыча меньше в пять раз, а протяженность газопроводов — в 10 раз.
Галина Адамова: — Если сравнивать тарифы с 2006 годом, то у ЯТЭК они росли опережающими темпами по сравнению с «Сахатранснефтегазом». Общий рост тарифа за этот период у нее составил более 16%. Но цифры сами по себе мало о чем говорят. «Сахатранснефтегаз» покупает газ на нулевом километре по счетчику. Сколько вышло газа из скважин, за столько и заплатили в следующий месяц. В отличие от ЯТЭК у «СТНГ» есть глобальная проблема — неплатежи потребителей.
Предприятию систематически не платят МУП «Теплоэнергия», МУП «ЖКХ г. Ленск». Их долги составляют десятки, порой сотни миллионов рублей, которые не погашаются. Но продавца газа это не волнует. Частное предприятие строит свой бизнес на эффективной окупаемости. «Сахатранснефтегаз» не может отключить газ потребителям, потому что в большинстве своем это жители республики. Поэтому на кассовый разрыв предприятие вынуждено привлекать кредитные средства.
Чтобы сохранить стратегический имущественный комплекс в государственной собственности, ОАО «СТНГ» должно быть рентабельным.
При этом социальная направленность предприятия — улучшение уровня жизни людей, газификация населенных пунктов — остается приоритетной.
— Цены на газ формируются по разным параметрам, но они устанавливаются для всех одинаковые, почему?
Владимир Романов: — Этим вопросом задаются жители населенных пунктов Хампа, Кысыл-Сыр и других, расположенных рядом с месторождением, считая, что тариф на газ у них должен быть «нулевым». «Сахатранснефтегаз» сейчас прокладывает газопровод в Чурапчу, которая находится от Якутска на расстоянии 200 км. Голубое топливо появится у чурапчинцев в 2014–2015 годах. Если мы будем считать его себестоимость по километражу, то экономически обоснованный тариф составит для чурапчинцев порядка 20 тыс. руб. за 1000 куб. м газа.
Галина Адамова: — Такая же ситуация складывается в республике и по электроэнергии. Единый тариф на газ не выдумки «Сахатранснефтегаза». Такой подход установлен в республике уполномоченными регулирующими органами.
— Но в некоторых субъектах он дешевле.
Галина Адамова: — В отличие от нашей территории в других регионах плотность населения существенно выше и развита промышленность. Соответственно объем реализации на 1 км газовых сетей выше. Это основная причина удешевления.
Планы и перспективы
— Какие месторождения «Сахатранснефтегаз» осваивает и есть ли у него запасы недропользования?
— Предприятие осваивает Среднетюнгское месторождение, откуда газифицированы всего три населенных пункта в Вилюйском улусе — Усун, Кюбяинде и Тербяс. Если посчитать затраты на газификацию и строительство магистральных газопроводов, то на тот объем потребления газа никогда не смогли бы их окупить.
Другой вопрос — энергетическая безопасность республики, предполагающая стабильную работу всей системы газоснабжения, которая не должна зависеть сегодня от одного месторождения. Природа регулирует объемы добычи по-своему. Чтобы газоснабжение республики было устойчивым, нужно готовить другие участки. С этой целью «Сахатранснефтегаз» уже вложил около 2 млрд рублей заемных, собственных и государственных средств в Среднетюнгское месторождение. На наш взгляд, это было совершенно правильное стратегическое решение, направленное на обеспечение энергетической безопасности населения, одобренное правительством РС (Я).
Второй важный проект — освоение Отраднинского месторождения, которое пока не вышло на промышленный уровень эксплуатации, но с него подается газ в город Ленск. Не имея промышленных масштабов потребления, предприятие несет огромные расходы, газифицируя Ленск. И хотя они имеют социальную направленность, нужно определять источники возмещения убытков.
Можно ли снизить тарифы?
— Как можно снизить тарифы на транспортировку газа?
— Один из путей к снижению тарифа — это увеличение промышленной добычи и реализации газа, который можно было бы подавать в большой газопровод. В целях энергетической безопасности республики необходимо принимать меры по увеличению добычи со Среднетюнгского месторождения, что потребует капиталоемких вложений. Инвестиционные проекты «Сахатранснефтегаз» осуществляет за счет собственных и заемных средств, за счет чего наращивается имущественный комплекс республики.
— Скажите, газ, как и коммунальные услуги, рано или поздно должен стать самоокупаемым…
Галина Адамова: — Без промышленной добычи и создания крупных промышленных предприятий это нереально.
Мы прекрасно понимаем, что платежеспособность населения достигла пика. Уровень доходов большинства людей ограничен, поэтому увеличивать тарифы бесконечно нельзя. Сегодня надо искать пути снижения нагрузки на население. Наиболее перспективный, как уже было сказано, — выход на большой газопровод.
— В этом случае насколько может уменьшиться его себестоимость?
— Сейчас сложно сказать. Мы находимся на стадии утверждения Стратегии развития предприятия до 2020 года. В сентябре назначено рассмотрение инвестиционной программы на Экономическом совете при правительстве республики. Если те направления, которые мы разработали, будут приняты, сколько сможем добывать, и как это отразится на тарифах — можно будет говорить предметно.
Сегодня Среднетюнгское, Соболох-Неджелинское месторождения находятся в распоряжении «Газпрома». Право на лицензионную разработку у нас есть только на один локальный участок Среднетюнгского, который оценивается в 50 млн куб. м газа. Но это нерентабельный уровень, даже 400 млн куб. м не является порогом рентабельности, который необходим для промышленной добычи.
Владимир Романов: — Когда «Сахатранснефтегаз» решил осваивать Среднетюнгское месторождение, была разработана технологическая схема — сначала 50 млн куб. м. в год, газифицируя населенные пункты по левобережью Вилюя, потом 400 млн, подавая часть газа в Якутск. На третьем этапе, со строительством газопровода «Сила Сибири», который сейчас проектируется, предприятие могло бы добывать 6 млрд куб. м газа, что обеспечило бы высокий уровень рентабельности. Но на тот момент месторождение было в нераспределенном фонде. Когда мы запроектировали локальный участок, выяснилось, что оно попало в стратегический резерв Правительства РФ и передается в ведение «Газпрома».
— Получается, вы остались ни с чем?
Владимир Романов: — Получается так, во всяком случае мы не можем развиваться. И не в силу того, что у нас нет финансовых ресурсов, а потому, что наши административно-политические возможности ограничены, но президент и правительство республики проводят активную работу в этом направлении.
Якутия могла потерять газовые активы
— Десять лет назад, когда создавался «Сахатранснефтегаз», которому передали в управление все активы по транспортировке газа, были ли допущены стратегические или тактические ошибки, на ваш взгляд?
Галина Адамова: — С точки зрения стратегии, все было продумано правильно. Решение оставить газопровод у республики было единственно правильным, позволив уберечь население от потрясений. В те годы было приложено немало усилий правительства и руководства «Сахатранснефтегаза», чтобы выполнить эту задачу.
Владимир Романов: — Когда в 2003 году в республику пришел «ЮКОС», который начал все приватизировать по наработанной схеме, как в Красноярске и других субъектах РФ, возник имущественный спор. «ЮКОСу» отошли здание «Якутгазпрома», газозаправочные станции, построенные не на его средства, после чего он стал подбираться к перерабатывающему заводу, в который тоже ничего не вкладывал. Если бы с Ходорковским не случилось то, что случилось, все газовые активы республики могли оказаться в его руках. Случившееся с ним заставило пересмотреть партнерские отношения и создать государственное предприятие, которому они были переданы в управление. Сказать, что абсолютно все объекты удалось сохранить, значит покривить душой. Нескольких из них республика недосчиталась. Но с точки зрения экономики тарифы не подскочили, население ничего не почувствовало.
— Но в тот момент у нас не осталось самого главного — добычи газа, от чего зависит развитие газовой отрасли.
— Согласен. С политическим решением торопиться не стали, и в этом, может быть, состояла ошибка.
Галина Адамова: — Ошибка или не ошибка, сегодня легко говорить, потому что задним числом все умные и все понимают, что надо было сохранить. Но давайте скажем прямо: все, что можно было спасти, республика спасла, я говорю о газоперерабатывающем комплексе, транспортной сети, без которой добыча сама по себе мало что значит. Правила рынка понятны: есть добыча, значит, ее продукт надо реализовать, и как можно дороже. Но рынок нужно привести к условиям конкуренции для снижения уровня цен. Сегодня конкуренции на рынке газа нет. В рамках инвестиционных проектов мы как раз над этим работаем.
К сожалению, мы сегодня полностью зависим от одного Средневилюйского месторождения. Но если думать об энергетической безопасности республики, то его одного недостаточно. Чтобы быть уверенными в завтрашнем дне и создать условия для развития промышленности и экономики республики, необходимо, как минимум, два источника.
О стратегии и тактике
— Какое месторождение может стать вторым стратегическим источником?
Владимир Романов: — Или Среднетюнгское, где локальный участок нужно расширить и получить право добычи у «Газпрома», или Соболох-Неджелинское месторождение, которое подготовлено для промышленного освоения и находится на трассе магистрального газопровода около Мастаха, что для эксплуатации очень удобно. Но оно тоже в распоряжении «Газпрома».
— Как вы думаете, он пойдет республике навстречу?
— Думаю, с ним можно договориться. Месторождение считается стратегическим, если запасы газа на нем составляют больше 50 млрд куб. метров. У Соболох-Неджелинского 53 млрд куб. м, у Среднетюнгского 169 миллиардов. При желании «Газпром» мог бы помочь республике.
Галина Адамова: — Строительство газопровода от Среднетюнгского месторождения будет капиталоемким. Когда денег нет, а прокладывать надо, кроме «Сахатранснефтегаза» никто за него не возьмется.
Владимир Романов: — Галина Демьяновна уже говорила, что себестоимость газа может снизить крупный потребитель. В инвестпрограмме предприятия есть проект строительства газохимического комплекса. Если он осуществится, то объем транспортировки газа увеличится, соответственно уменьшится цена.
— Вы полагаете это возможно?
— Если газохимический завод станет собственностью «Сахатранснефтегаза», честно скажу, нет.
Галина Адамова: — За счет республиканского бюджета его не построить. Нужен соинвестор, который будет вкладывать в стройку не кредитные средства, а собственные. Такие инвесторы есть, сесть на газопровод хотят многие. Но есть и горький опыт у республики: разведанные месторождения нужно осваивать самостоятельно. Сегодня для разработки Отраднинского месторождения ищем соинвестора, который помог бы подключиться к большому газопроводу, получить дополнительный доход, необходимый для осуществления инвестиционных проектов и обеспечения энергетической безопасности республики.
Мы идем по пути газификации, то есть занимаемся социально направленной работой. Знаем, что этого недостаточно, надо искать другие пути доходов, которые могли бы снизить стоимость газа.
Владимир Романов: — Предприятие вкладывает ежегодно порядка 300 млн рублей на поддержание трубопровода в нормальном состоянии.
Галина Адамова: — Потребность на порядок выше, газопроводы в Якутске изношены, отдельные сети были построены в начале 60‑х годов. Поэтому способ реагирования должен быть моментальный. Благодаря высокому профессионализму инженерных служб рабочих так и происходит. При дефиците средств им удается обеспечивать безаварийную работу.
Владимир Романов: — За шесть лет стоимость металла увеличилась в шесть раз. Если километр газопровода, когда создавался «Сахатранснефтегаз», стоил 2 млн рублей, то сейчас — 12–15 млн рублей. Заметьте, тариф на такую величину не подрос.
Галина Адамова: — На собственные средства предприятие не только ремонтирует газопроводы и тепловые сети, но и осуществляет социальные проекты. В брошенном на произвол судьбы поселке Кысыл-Сыр, где осталось 3 тысячи человек, мы реконструируем тепловые сети, построили водоочистную станцию, чтобы люди могли пить чистую качественную воду.
— Вы не боитесь, что с приходом «Газпрома», созданием Центра газодобычи отток специалистов усилится?
Владимир Романов: — На сегодняшний день кадровый вопрос один из острых. В Кысыл-Сыре уже ощущается нехватка специалистов. Кроме «Сахатранснефтегаза» там работает ЯТЭК, где зарплата работников, как уже было сказано, выше.
Новые горизонты
— Владимир Петрович, вы сказали, что стратегия развития предприятия строится на основе инвестиционных проектов. Каких именно?
Владимир Романов: — Самый большой проект, который набирает обороты, по расширению мощностей Якутского газоперерабатывающего завода. Не имея возможностей вкладывать в него собственные средства, предприятие ориентируется на зарубежные заемные средства.
— Почему зарубежные?
— Потому что они предполагают внедрение новых технологий, которые в России пока развития не получили.
Галина Адамова: — Расширить мощности завода необходимо по причине того, что подготовленным газом республика обеспечивается только на 50%. На основе новых технологий планируется увеличить в два раза объем переработки газа и в три — производство сжиженного газа. Как показала практика возведения блочно-модульных конструкций, они являются наиболее оптимальными для наших условий. Применение иностранных технологий в небольших, легко возводимых зданиях давно апробировано.
Владимир Романов: — «Сахатранснефтегаз» получил предложение канадской компании «Термодизайн», есть и другие компании, которые кроме поставок оборудования могут предложить инвестиции. Среди них немецкая компания «Ферросталь», которая предлагает инвестиции на длительный срок под невысокий процент. Второй инвестор — корейская компания, получившая развитие с помощью известной промышленной компании «Хюндай». Вместе с оборудованием они готовы предоставить нам кредитную линию. В этом направлении мы сейчас работаем.
— Когда «Сахатранснефтегаз» рассчитывает получить первые инвестиции?
— Возможно, в этом или следующем году. Энергетики строят рядом с газоперерабатывающим заводом ГРЭС‑2, куда будет поступать газ. Сегодня сроки строительства этих объектов нужно увязать, чтобы к концу 2016 года они вышли на заданные параметры. Конечно, с расширением завода «Сахатранснефтегаз» связывает новое производство сжиженного газа, но это, думаю, произойдет не сразу. Надо сказать, что компания «Ферросталь» заинтересована и в строительстве газохимического комплекса. Поэтому вопрос об инвестициях прорабатывается со всех сторон.
— Давайте подытожим разговор.
Галина Адамова: — Если не реализовывать инвестиционные проекты и не искать пути погашения затрат, можно до бесконечности наращивать тарифы, что малоэффективно. Система газоснабжения республики должна быть надежной. Вопрос об отчуждении имущественного комплекса республики богатым инвесторам, который время от времени поднимается СМИ, на мой взгляд, неприемлем. Придут чужие инвесторы, установят свои правила, которые пойдут вразрез с социальной политикой республики и приведут к перебоям с обеспечением энергоресурсами. Предложение частных компаний отключать газ неплательщикам представляется заманчивым только тем, кто любым путем должен добиваться наращивания прибыли. Нашему предприятию такой вариант не подходит. Поэтому остается только один выход — находить источники, сдерживающие темпы роста цен на газ.