Немного о законодательной базе
Автор этих строк бывал на многих съездах, форумах, конференциях, где говорили о судьбе коренных этносов. Да, за эти годы в республике принято немало законов и документов, регламентирующих их жизнедеятельность, в том числе по родовым общинам, домашнему оленеводству, кочевому жилью, предоставлению в пользование территорий традиционного природопользования и т. д. Немало пунктов отведено аборигенам и в новых российских правилах об охоте и рыбодобыче, не всегда учитывающих специфику их жизни и быта, в то время как для них промысел и рыбалка являются не спортивным баловством, а источниками проживания.
Если продолжить тему законодательной базы, то нужно сказать, что Конституция РФ выделяет коренных жителей Севера, Сибири и Дальнего Востока в качестве самостоятельного субъекта права, гарантируя им эти права в соответствии с принципами и нормами международных соглашений России. Эти нормы регламентированы ФЗ о территориях традиционного природопользования (ТТП) коренных народов. Согласно ему субъекты Федерации могут осуществлять правовое регулирование как своими законами, так и иными нормативными актами. Казалось бы, власти проявляют заботу о малочисленных этносах. Вместе с тем, чтобы эти законы заработали, нужны и так называемые подзаконные нормативно-правовые документы. Однако в РФ нет положения о территориях традиционного природопользования, а потому коренные жители не могут создавать их самостоятельно. Как говорят депутаты и специалисты, вопрос можно отрегулировать сочетанием отдельных видов охраняемых природных территорий и земель традиционного природопользования, что предусмотрено Земельным, Водным и Лесным кодексами. Но этому препятствует то, что у нас нет самого перечня территорий традиционного природопользования с четко определенными границами. Получается, что закон есть, но его исполнение тормозится отсутствием других подзаконных актов. И таких правовых нестыковок немало. Короче, законов много, однако их исполнение оставляет желать лучшего.
Нынешний год объявлен Годом села, и северяне, как все сельские жители, с надеждой ждут, когда же начнут претворяться в жизнь программы развития не только сельхозпроизводства, но и строительства жилья, объектов соцкульбыта, улучшения дел в здравоохранении и культуре, о чем так много сегодня говорится.
Без оленя нет эвена
Оленеводство было и остается главным занятием кочующих этносов, объединенных в родовые общины, можно сказать, является смыслом их жизни. Сейчас в хозяйствах разных форм собственности более 190 тысяч оленей, в 80-х годах ХХ века их насчитывалось 350 тысяч. Правда, в 90-е поголовье сократилось до 120 тысяч. Сейчас стоит задача увеличить численность животных до 210 тысяч голов.
Когда говорят о проблемах традиционной отрасли, обязательно упоминают о невысокой зарплате пастухов, труднодоступности и отдаленности бригад от поселений, нежелании молодежи идти в оленеводство, о травеже оленей волками, низкой механизации общин и т. д. Все это так. Но во всем ли виноват Минсельхозпрод, как порой думают далекие от аграрных дел люди да порой и сами оленеводы? По словам заместителя министра сельского хозяйства и продовольственной политики РС(Я) Ивана Павлова, курирующего северные отрасли, с недавних пор многие полномочия министерства по поддержке сельхозпроизводства переданы районным властям, которые распоряжаются 85 процентами субвенций, выделяемых хозяйствам. Но народ по привычке продолжает обращаться в аграрное ведомство, требуя положенные средства. Получается, что на местах чиновники не знают своих обязанностей либо сознательно вводят население в заблуждение, заставляя их обивать министерские пороги. Напрашивается вопрос: в чем тогда роль главного сельхозштаба в подъеме оленеводства? Иван Павлов утверждает, что за ними остаются координация и контроль за исполнением так называемых целевых индикаторов, которые они защищают в Москве для получения субсидий. А деньги выделяются только при увеличении числа живности и улучшении производственных показателей. Кроме того министерские чиновники отвечают за состояние племенной работы и строительство объектов на местах. Кстати, Госдума РФ никак не может принять долгожданный закон о домашнем оленеводстве.
Сейчас много шума вокруг объявленной охоты на волков, извечных врагов домашних оленей и лошадей. Ситуация действительно серьезная. Так, в 2012 году 60% оленят было затравлено серыми хищниками. Почему же стало много волков? В этом сыграли свою роль запрет на использование против них сильнодействующих ядов и крупных капканов, малое использование на волчьих облавах вертолетов из-за дороговизны услуг авиаторов. Правда, сейчас уже есть определенные успехи в отстреле серых хищников, волчатники получают достойное вознаграждение, в труднодоступные места организованы вылеты винтокрылых машин, на борту которых находятся опытные стрелки.
Можно сказать и про новшество, когда в ухо животному вставляют микрочипы с его данными: дата рождения, вес, принадлежность тому или иному хозяйству. Кроме того, на оленя надевают специальные ошейники, позволяющие следить за ним через спутниковую связь. Такой эксперимент осуществлен в Оленекском улусе и будет продолжен в других районах. Кстати, во время слета оленеводов было проведено чипирование оленей-участников соревнованя.
Успехи есть, но проблем не меньше
На съезде будет много сказано о социально-экономическом развитии КМНС, предложены пути выхода из сложной ситуации в местах компактного их проживания, где порой нет даже Интернета, нормальной связи, не говоря уже о сотовой. Во время мероприятий, приуроченных к съезду, автор строк общался с представителями арктических улусов, чтобы узнать, как говорится, из первых уст про их нынешнее житье-бытье. Вот что говорят участники Дней северных народов в Якутске.
Зоя Аполлонова, чумработница родовой общины «Бахынай», Жиганский район:
— В нашу общину объединены три бригады, одной из них руководит мой сын Прокопий Шадрин. Скажу прямо, многие недооценивают трудные условия жизни оленеводов. Сейчас молодежь не идет к нам, да и кто пожелает работать круглый год под открытым небом за пять тысяч рублей в месяц. Да, нам говорят, увеличивайте поголовье живности, занимайтесь охотой и рыбалкой, тогда у вас появится дополнительный доход. Я же считаю, что должен быть дифференцированный подход к хозяйствам, учитывающий их местонахождение, наличие пастбищных угодий.
У нас с мужем четверо детей, два внука. Когда на время приезжаем в Жиганск, вынуждены снимать квартиру. И такое положение у многих тружеников отрасли. Нужно, чтобы местные власти квотировали жилье для оленеводов, хотя бы для тех, кто давно работает в отрасли.
Александр Слепцов, директор кооператива «Таба-Яна», Усть-Янский улус:
— Состояние оленеводства у нас, тундровиков, в отличие от таежной зоны более-менее стабильное. Зимовка проходит благополучно, готовимся к весеннему отелу важенок. Нынче создали еще одну бригаду. На попечении наших 12 бригад 16,8 тысячи оленей (всего в районе 19 тысяч).
Хочу сказать про заработную плату, точнее о методике ее расчета Минсельхозпродом. Сейчас обещают пастуху десять тысяч рублей. Однако зарплата моих работников осталась на прежнем уровне — семь-восемь тысяч рублей, тогда как у оймяконцев она поднялась до 30 тысяч! Но у них животных в разы меньше, чем у нас. Получается, что деньги дают по числу бригад, а не по численности оленей. С этим мы категорически не согласны.
Варвара Белолюбская, председатель ассоциации эвенов, Якутск:
— В свое время были построены поселки Оленегорск и Тополиное в Аллаиховском и Томпонском районах, где компактно проживают наши сородичи. С тех пор прошло 50 лет. Многие дома, тепловые сети устарели. Котельные дышат на ладан, в клубах холод. Не решаются вопросы строительства объектов, выделения земельных участков людям. Такое же положение в селе Ойотунг, которое пытаются возродить не первый год. В таких поселениях нужны модульные электростанции и котельные. Нужно смелее давать субсидии северянам, желающим строить свой дом, ведь в Арктике все дорого и труднодоступно. И еще. Конечно, нельзя говорить, что в республике ничего не делается для развития коренных этносов. Есть успехи в культуре, образовании, изучении языков, но нерешенных вопросов много. Делегаты съезда должны говорить не только об успехах, а больше о проблемах, внося конкретные предложения.