Коку Петровну Самсонову в Ленске знают многие. Привлекает внимание не только чудное имя, но и внешний вид.
— Я маленькая, всего метр тридцать ростом, из-за болезни брею голову, — описала себя моя собеседница по телефону. — Из-за слепоты больше времени сижу дома. Не пью, не курю...
Необычное имя она выбрала себе сама. Почему? Расскажем позже. А с рождения же ее назвали Наташей. Одно из самых распространенных имен часто дают девочкам, оставленным в Доме ребенка.
— Родилась я в Олекминске. — рассказывает Кока Петровна. — Мать меня не растила, с чужими детьми нянчилась. Говорят, забрать хотела, но не имела возможности. За всю жизнь я ее ни разу не видела.
Воспитывалась в Доме ребенка в Якутске, с 3 до 7 лет в детском доме в поселке Большая Марха. Тепло вспоминает воспитательницу Ксению Федоровну Рудых. С 7 до 16 лет росла в другом детском доме в Нюрбе.
— В детстве меня часто обижали, поскольку я была очень маленькой. Ни ростом, ни лицом не вышла. Когда мне было семь, давали не больше трех лет. Вот такая была крохотная. Часто болела. У меня был порок сердца, потому много времени проводила в больницах. Из-за пропусков учиться хорошо не получалось. Тем не менее очень любила читать, особенно книги о детях-героях, патриотичные повести и рассказы, стихи. Подобно им я стойко преодолевала все трудности, которых в любом детдоме полно...
Первой большой трудностью в ее жизни было глубокое обморожение конечностей.
— Играли на кладбище в казаков-разбойников. А во время игры почему-то все убежали, а я в сугроб провалилась. Бросили меня или забыли. Маленькая была, чтобы самостоятельно выбраться, вот и обморозилась. Доктора хотели ампутировать конечности. Бабушка Боккуо не дала. Это мать одного из наших педагогов. Очень добрая бабушка была. Она меня сама и выходила, на ноги поставила. По гроб жизни не забуду ее.
Очень любила девочка свою воспитательницу Марию Филипповну Сивцеву. Она даже хотела удочерить Наташу, но у нее было больное сердце, а законы в те времена были строгие. Добрая воспитательница научила девочку кроить, шить, вязать, вышивать и... понимать политику.
— Она проводила очень интересные занятия-политинформации. Я до сих пор люблю слушать,что в мире происходит, и сама про себя анализирую почему. Иные и понять не могут ее, а я понимаю, — говорит.
— Ну и как вам современная политика? — спрашиваю.
— Много изъянов сейчас в государственном строе. Особенно в социальной сфере. Вот, к примеру, про мою судьбу и проблемы написали в «Ленском вестнике». Это наша районная газета. Хорошо так написали, правдиво. А потом наша соцзащита ответ опубликовала. И так все извернули! Я ведь по болезни себе квоту выбивала в Москву, в институт Бурденко ездила оперироваться. У меня была опухоль в голове. В Медцентр ездила лечиться за свой счет, гериатрию, в профилакторий «Абырал». А они все это на свой счет записали! Я же по каждой поездке столько инстанций обошла, буквально выбивала лечение, на которое как инвалид имею полное право!Ну неужели никто не знает, что путевки в санатории или профилактории, например, Фонд соцстраха выделяет? Поэтому я и говорю, что разбираюсь в чиновничьих делах. Знаю, как они должны работать.
...Но давайте вернемся в детство Коки Петровны. В стены детского дома. Со взрослыми, как мы сказали, малютка ладила, а вот дети были к ней жестоки, но Кока Петровна на них зла не держит. «Дети же!» — вот и весь ее комментарий.
После школы по комсомольской путевке она поехала работать в село Кюндяде, колхоз «Курган». После года работы уехала в Пеледуй, где трудилась на рабочих должностях: мыла полы, посуду...
— Должностей высоких я не занимала, но старалась везде работать на совесть. У меня есть грамоты, благодарности со всех предприятий, где я работала. Не скажу, что в коллективах меня сильно любили. Считали дурочкой, уродиной. Я ведь маленькая, полноватая...
Со временем она выучилась на киномеханика и начала работать по специальности. В 1974 году работала в дорожном предприятии возле города Мирного. Свою профессию Кока Петровна полюбила всей душой. Вспоминая свое детство, часто жалела ребятишек и пускала их на сеанс без билетов. «Маленькие ведь не зарабатывают, а если родители пяти копеек на кино не дали, для ребенка это трагедия», — говорит. Даже сейчас иногда к ней подходят со словами благодарности уже взрослые бывшие «зайцы».
— А почему вы выбрали себе имя Кока?
Оказалось, во время поездки в Иркутск, когда ей едва минуло двадцать лет, она попала в аварию, после которой по приезду ее парализовало. Было это, когда она работала в Пеледуе. Выхаживала ее снова бабушка Акулина Петровна Козлова. Старушка держала живность, кур, поросят, кота и собаку. В летнее время зверушки часто забирались в дом.
— Подойдут ко мне, будто поговорить хотят, коснутся крылом или носом. Мне казалось, что они так меня лечат. Особенно часто ходили курочки. Что удивительно, никто из них возле меня не гадил. А я лежала на полу, одна сторона у меня действовала плохо, но двигалась и неимоверными усилиями могла переворачиваться. Как яичко. Вот бабушки меня и прозвали «Яичком». А я переделала в Коку.
Неизвестно каким образом, но Кока вновь вопреки диагнозам врачей встала на ноги.
В 1979 году вышла замуж. Скорее не по любви, а из потребности о ком-то заботиться. Муж у нее был инвалид. Имел умственную отсталость. Его тоже крепко обижали, причем не только чужие. Но и родной брат, нещадно его избивавший. Пожалела, вышла замуж, оберегала, заботилась как могла. Пытаясь родить, Кока Петровна едва не умерла. Ребенка спасти тоже не удалось, как и всякие надежды на материнство в будущем. Четырнадцать лет прожили вместе, а потом муж уехал в родной Севастополь, к сестрам. Ехать с ним Кока Петровна отказалась.
— Здесь моя родина. Здесь родилась, выросла, жила и помру, — говорит.
Зрение Кока Петровна потеряла на фоне стресса после гибели любимой собаки, единственного друга и помощника. К тому времени она уже оперировалась в Москве, удалила опухоль в головном мозге, что, вероятно, тоже повлияло на потерю зрения. В 2001 году ослеп правый глаз, через пять лет не стал видеть и левый. Уже двенадцать лет Кока Петровна живет в полной темноте. Одна.
Года три назад она выпросила путевку в Ленский дом-интернат для инвалидов и пожилых. Прожила там совсем недолго. Не поладила с соседкой по комнате и не смогла адаптироваться после самостоятельной жизни к распорядку в интернате.
— Я же никого не вижу, — рассказывает. — Но пока я была в интернате, подошел какой-то мужчина, взял за руку. «Может, познакомимся?» — спросил. Чувствую, что есть какое-то внутреннее сопротивление. Этот человек, о котором я ничего не знаю, не вызывал отклика в моем сердце, душе. Ничего ему не ответила, просто отошла без слов, чтобы не обидеть...
А вот с Александром, с которым они расписались минувшей осенью, было все по-другому. Александр Афанасьевич — инвалид первой группы. Передвигается на коляске, на руках нет пальцев, отсутствуют ступни. Он давно живет в интернате. Он не стал навязывать знакомство. Просто завел разговор. Узнав, что он тоже детдомовский, разговорились... И лишь много позже он предложил ей: «Давай я буду твоими глазами, а ты — моими руками и ногами»... Минувшей осенью они расписались и, как все супруги, хотели бы жить вместе, но...
В Ленском интернате нет отдельных комнат.
— У нас 30 мест. В данный момент проживает 31 человек, — ответили в Ленском доме-интернате. — При всем желании мы не можем выделить им комнату. Всего у нас 13 комнат. В одной живет семья, которая была в момент переезда в нынешнее здание. Есть другие желающие создать семью, но возможностей выделить им комнату у нас нет. Мы предлагали Коке Петровне жить в женской комнате, она отказалась.
— Каждое воскресенье я езжу к мужу. Пытаюсь за ним ухаживать, поскольку он не принимает помощь ни от кого, кроме меня. А помогать нам не хотят, — говорит Кока Петровна. — Я живу одна, уже с трудом обслуживаю себя сама. Недавно чуть пожар не устроила. Разве мы не имеем права быть вместе с мужем в социальном учреждении? Я обошла все инстанции, была даже у министра труда и социального развития нашей республики, но чиновники не понимают. Что остается делать?
Кока Петровна согласна была бы переехать в Якутский дом-интернат, чтобы быть поближе к Медцентру, где наблюдается. Да и там мест нет. Просит содействия.
Когда верстался номер, пришло письмо из ГКУ РС(Я) «Ленское управление социальной защиты населения и труда при Министерстве труда и социального развития РС(Я)», куда мы тоже звонили по поводу проблемы Коки Петровны.
«Уважаемая Кока Петровна! Приглашаем Вас 12 марта в 10-00 на общее собрание жильцов Дома-интерната для престарелых и инвалидов. На данном собрании будет решаться вопрос о выделении Вам отдельной комнаты для проживания». То есть все жильцы Ленского дома-интерната будут решать, выделять отдельную комнату семье или нет. Мы будем следить за ситуацией.