Ямщицкого роду
— Родился в Кытыл-Дюра, одной из первых станций Иркутско-Якутского тракта, образованной в 1743 году. Мой предок Ефим Петрович Петров был сослан и посажен на Кытыл-Журинскую почтовую станцию в 1770 году. Родом мои предки из Ярославской и Орловской губерний. Это Петровы, Добрянцевы, Мироновы, Емельяновы, Колесниковы, Филипповы и Строевы.
Я с детства был любознательным, еще учась в четвертом классе, любил слушать рассказы стариков. Когда после университета уехал работать на Север, очень скучал по родине, видимо, тогда и захотелось узнать побольше о своих корнях. Но всерьез занялся этим, став главой Хангаласского улуса.
— Вы же еще создали общественную организацию.
— Мы, потомки ямщиков, сохранили генетические корни, культуру и фольклор, при этом освоили якутский язык и обычаи. Вот уже 16 лет проводим фестиваль «Играй, гармонь, живи, частушка!», немного меньше созданной мной общественной организации «Потомки государевых ямщиков». Идейным вдохновителем стал Анатолий Дмитриевич Соколов. Затем появилась ямщицкая гоньба, а сегодня вывели наше движение за пределы республики.
Года три назад выступал с докладом об истории почтовых станций в Томске, потом в Иркутске, нынче в Забайкалье. Сибиряки почти забыли о существовании тракта и его истории. Нам удалось восстановить на карте все почтовые станции, вышла уже третья книга «По следам государевых ямщиков». Все это вызвало большой интерес, и мы договорились с Иркутской областью в 2018 году вместе отметить 275 лет со дня становления Иркутско-Якутского тракта. Подписано распоряжение Главы РС(Я) о проведении праздника с приглашением представителей сибирских регионов, по которым проходил тракт.
— У вас вообще большая общественная нагрузка?
— Я являюсь сопредседателем Ассамблеи народов РС(Я) и президентом Федерации якутских прыжков.
— Почему именно этой федерации?
— Потому что я мастер спорта России и республики по якутским прыжкам, перетягиванию палки и борьбе на кушаках, трехкратный абсолютный чемпион республиканских турниров по перетягиванию палки. Мне спорт всегда легко давался за счет природных данных и физической закалки.
— Вы же окончили сельскохозяйственный факультет Якутского университета?
— Да, по специальности зооинженер. Моя мать была дояркой, отец — разнорабочим. Наша большая семья — у меня восемь братьев и две сестры — с детства приучена к сельскому труду. К девяти годам мы прилично косили. Я с шестого класса был помощником пастуха Журинской фермы, вставал в пять утра, потому что в шесть надо было пригнать стадо на дойку, мог раздоить по пять-шесть коров.
После десятого класса по комсомольской путевке заменил пастуха. Только представьте: зима, а мне вручную, вилами нужно загрузить в день по 10 центнеров сена, собрать навоз, заготовить балбахи, сделать запарку из комбикорма, раздробленной мякоти тальника и сена. Летом помогал матери косить, сгребать и стоговать сено, при этом успевал играть по вечерам в лапту, футбол.
В 9 лет дед научил меня стрелять, и мы охотились на пуночек, куликов, уток. Ставили сети и капканы и с конца августа до первого снега ловили рябчиков, тетеревов, глухарей, зайцев, замораживали на зиму. Охота здорово выручала, потому что тогда разрешалось иметь лишь по одной корове.
— Рыбачили?
— А как же. Зимой делали заездки на налима, а когда река раскроется, пропадали на рыбалке. Так что жареная рыба или уха всегда были на столе. Знаете, я в армии больше всего скучал по охоте, рыбалке и по такому насыщенному детству.
— Хорошо говорите по-якутски?
— С листа могу переводить русский текст. Ну а как иначе? За столько веков совместного проживания ямщики прекрасно изучили язык. К тому же у меня в роду есть якутка и эвенкийка, мои бабушка и дедушка плохо владели русским языком. Я сам думаю по-якутски, с детства разговариваю. Но когда учился в университете, меня не понимали, потому что мы используем в языке древние якутские слова, уже забытые, и старославянские. Так что в студенчестве, живя с таттинцами и нюрбинцами, научился современному якутскому.
Олени — это романтика
— А как вы попали на Север?
— Один из друзей пригласил на преддипломную практику в Момский улус. Олени — это романтика. Первый год я месяцев пять в стаде был. Так приручил оленей, что они в палатку ко мне заходили, тянулись к рукам. Даже оленеводы удивлялись. Проводил опыты по предубойному отгулу и откорму. Получил прекрасные результаты, а дипломная работа была признана одной из лучших в Сибири и опубликована в научном журнале «Земля сибирская, дальневосточная».
После окончания университета ко мне в общежитие приехали директора совхозов «Орджоникидзевский» Хангаласского и «Искра» Момского районов. Я выбрал Север, начал работать зоотехником, через два месяца — управляющим отделения, а потом меня вновь пришли уговаривать, теперь уже стать первым секретарем Момского райкома комсомола, хотя я даже комсоргом никогда не был. Первый секретарь райкома партии Люлия Николаевна Григорьева несколько дней меня обрабатывала, и я согласился.
— На охоту время оставалось?
— Иногда нас, специалистов, отправляли на отстрел диких оленей с «Бурана», нужно было не только стрелять, но и собирать убитых животных, обдирать, растягивать, чтобы правильно замерзали. Когда дикие олени увели животных из стада, отстреливали с вертолета, чтобы заместить потерю мясом. Вертолет чуть касается снега, мы вдвоем спрыгиваем, подаем туши, а некоторые самцы доходили до 200 кг. Тут без привычки к тяжелому труду не обойтись.
Меня тянуло на производство, вернулся в совхоз уже в ранге первого замдиректора — главного зоотехника. Через два года возглавил Момский совхоз. Всего в районе я проработал 11 лет.
— Это же было в первые годы перестройки?
— Страшное время, мне удалось удержать совхоз, более того, начали неплохо зарабатывать. Тогда был бум на панты северного оленя. И мы продавали их по 500 долларов за кг. Сам придумал технологию сушки. Закупили технику, видеодвойки для рабочих совхоза.
Но через три года Михаил Ефимович Николаев решил направить меня замглавы Нижнеколымского района. Поехал и проработал на Колыме семь лет. Ситуация была тяжелая. Развалились крупные предприятия, начался хаос, отток населения. Долги по зарплате, пикеты, забастовки. Чтобы сплотить людей, мы впервые в 1993 году провели Ысыах.
А в 2000-м переехал с семьей в Якутск и устроился проректором в Сельхозакадемию, через два месяца пошел на выборы главы родного Хангаласского улуса.
— Сложно пришлось?
— Конечно, меня же не знали в районе, только в Синске и родном Кытыл-Дюра. К тому же президент хотел своего кандидата, и меня все руководители избегали. Ничего, за месяц я повернул ситуацию в свою сторону. Встречи на фермах проводил в шесть утра, когда доярки и скотники приходили на работу. Легко находил общий язык, потому что с детства знал всю эту кухню. Ходил по котельным, дизельным электростанциям. Результат — победа на выборах. А через два года меня выбрали на второй срок.
— Для этого надо было много сделать для людей.
— За семь лет мы построили восемь каменных школ, открыли заправочные и молокоприемные пункты в наслегах. Да что отдаленные наслеги! В Покровске был бардак, холод в домах. Вместе с директором ЖКХ лез под дома, заставлял устранять течи, утеплять трубы. За два года все отладили.
Потом предложили стать первым замминистра охраны природы. Ну, а в 2013 году земляки доверили баллотироваться в Ил Тумэн, где меня избрали первым заместителем Председателя Госсобрания (Ил Тумэн).
О песнях, о главном
— А как сложилась ваша семейная жизнь?
— Сейчас во втором браке. Первая жена родом из Таттинского улуса, ее родители из русских старожилов Забайкалья. В Нижнеколымском районе женился на походчанке. У нас трое детей.
— Говорят, вы хорошо поете.
— У меня отец был очень певучим, его даже приглашали в хор им. Александрова, когда служил в армии. Помню, как собирались его братья-фронтовики и пели военные песни. И у меня самые любимые песни военных лет: «Ехал я из Берлина», «Лизавета», «Землянка». Концерт могу дать.
Однажды к нам на Колыму приехал известный якутский певец. После мероприятия на берегу фуршет организовали, попросили его спеть, а без микрофона да на природе — не то. Ну, а меня и на той стороне реки, наверное, слышно. С тех пор, когда видимся, он всегда говорит: «О, певец Толя».
Я и якутские песни пою. Моя коронка «Девушки-доярушки» да с пританцовкой. Знаю старинные народные песни. Всегда пою, когда еду на машине.
— Что для вас было самым знаковым в жизни и что не удалось?
— Я горжусь тем, что земляки избрали меня главой родного района, и я смог помочь людям жить лучше.
Что не удалось? Я мог профессионально заниматься спортом. Не получилось. Поэтому начал поддерживать своего дальнего родственника Егора Филиппова. Сегодня он победитель Игр Тыгына, 14-кратный рекордсмен по разным видам прыжков, чемпион по якутскому многоборью. Я этим горжусь.