Лев на ковре
Константин Петрович Егоров родился в Мухтуе в 1923 году. Основное увлечение его жизни пришло к нему еще в школьные годы. Костя учился в седьмом классе, когда пошла мода расписывать ковры. Решил и он попробовать свои силы, нарисовал для матери льва на фоне природы. Времена те были голодные, и мать выменяла вскоре подарок на муку и масло. Ну а сын обрел уверенность в своих силах.
После восьмилетки Костя решил связать свою жизнь с золотодобычей и поступил в Бодайбинский горный техникум. Отец его работал тогда начальником Харбинской базы, поэтому Костя жил на приисках и хорошо изучил старательское дело. Да вот только поработать по этой профессии пареньку не пришлось: началась война, и, как только он окончил училище, его призвали в армию.
Снова в разведку
– Мне было 18 лет, когда я попал в водоворот войны, – вспоминал Константин Петрович, – в бесконечные бомбежки и оцепления. Много погибло на моих глазах товарищей-сослуживцев. Страха, помню, мы тогда не испытывали – молодые были. Но почему-то каждый считал, что не выживет. В периоды затишья так хотелось попасть хоть на минуту домой, а уж потом – чёрт с ним!
Первое боевое крещение Константин получил на Калининском фронте в составе 32-й отдельной минометной бригады, после чего судьба забросила его, гвардии сержанта и командира отделения разведки, под Старую Руссу и Коваль, где проходили тогда боевые действия. Первое ранение выбило его из строя на четыре месяца. Случилось это на Припяти, речке Турье.
— Немец пошел в наступление ночью – никогда такого не происходило! – с двух сторон на протяжении полукилометра, установив на двух мостах свои самоходки, – рассказывал фронтовик. – И сбросил нас в речку. Переправлялись на другую сторону, к своим, под ураганным огнем, вода была красной от крови. Меня ранило в правое бедро. Еле выплыл.
В марте 1944 года сержанта Егорова ранило осколком снаряда во второй раз, контузило. По результатам обоих ранений он получил инвалидность II группы. Воинскую часть его к тому времени уже расформировали, и он попал в 533-й истребительно-противотанковый полк, где, пока не зажили раны, служил писарем. Затем последовал перевод снова в полковую разведку.
О чем не пишут в газетах
На войне всякого довелось повидать и испытать: отступления, длительные изнурительные переходы, частые бомбежки, ожесточенные бои с отражением танковых атак, контузии и многое другое. Отдельные эпизоды намертво врезались в память.
– В газетах об этом не пишут, – доверительно улыбнулся ветеран, – но рассказать могу. Были мы под Ковалем, оборону держали, перестреливались минометами. А между нами и немцами, посередине, большая лошадь лежала, распухшая. Мы-то все голодные. По очереди к этой лошади ползали, финками отрезали мясо с задней части. Потом варили его в своих касках и ели, несоленое... А был еще под Старой Руссой такой момент: мы держали оборону, целый день перестрелка с той и другой стороны, наступления не было. И вот днем, часов в 12, прилетает наш самолет У-2, кружит между нами на нейтральной полосе. Со стороны противника, как ни странно, ни одного выстрела. Пилот выключает мотор и, планируя, врубает вдруг на полную громкость репродуктор: «От Советского Информбюро...» и далее все новости. Мы слушаем – и немцы слушают, не стреляют. После сообщения вдруг раздается музыка. Залихватская такая, наша, русская. Пилот включает двигатель и – тыр-тыр-тыр – улетает...
Константин Егоров принимал непосредственное участие в боях при освобождении городов Пинска, Бреста, Риги, Варшавы, а также во взятии крупных городов гитлеровской Германии и самой её столицы – Берлина. За воинскую доблесть гвардии сержант Егоров награждён орденом Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», имеет 15 благодарностей Верховного Главнокомандующего.
Военная служба закончилась для Константина только в январе 1947 года: солдат его года рождения отпускали домой после Победы только при наличии среднего технического или специального образования. Пришлось ждать, пока подойдут документы об окончании Бодайбинского техникума.
Знакомство на вечеринке
Вернувшись в родную Мухтую, 24-летний бравый молодец недолго проходил в холостяках. Двоюродная сестра устроила в честь возвращения дорогого родственника вечеринку, пригласила подруг. Там-то, среди этих красавиц, Константин и заприметил себе невесту – Таисию. Знакомство с избранницей продолжил в сельском клубе, располагавшемся тогда в бывшей церкви.
– Мы, вернувшиеся из армии, парни были крутые, – смеясь, рассказывал Константин Петрович. – Она с кем-то танцевала, а я подошел и предложил ей себя. Один танец, второй. А потом напросился и до дому проводить. Знал, что у нее кавалер был, и сказал: чтоб я больше не видел с тобой этого парня!
Вскоре Константин предложил девушке пожениться. Тася ответила, что нужно обязательно дождаться отца, отбывавшего срок по 58-й «политической» статье. Костя, не долго думая, отправил родителей к матери невесты – свататься. Отправил, а сам, ожидая, места себе не мог найти от волнения. Вернулись мать с отцом поздно, уже стемнело. Притворившийся спящим жених услышал: «Еле-еле уговорили».
Олекминск, Мухтуя, Мирный…
Не побоялся фронтовик жениться на дочке «врага народа». Свадьбу справили по весне. Больной отец Таисии так и не вернулся домой, умер в заключении, а реабилитирован был лишь в перестроечные годы. Вскоре после свадьбы Константин вместе с молодой женой выехал по комсомольской путевке в Якутск, учиться в юридической школе. Там же у Егоровых родился первенец, сын Слава. Гуляла по этому поводу вся школа вместе с преподавателями. После стажировки в столице народного следователя отправили в Олекминск, где он работал до 1952 года. У Славика появились сестренки, Наташа и Татьяна. Но война вдруг напомнила о себе страшными головными болями и недомоганиями. В клинике подтвердили инвалидность II группы, врачи порекомендовали сменить климат. Всей семьей – младшенькой тогда был всего месяц – Егоровы переехали к знакомым в Запорожье, где прожили шесть лет. В Мухтую вернулись по настоянию родителей. Константин Петрович устроился на работу юристом в «Вилюйгэсстрой», оттуда был откомандирован в Мирный, переведён старшим инспектором коммерческой группы ВГС, далее работал заместителем директора Ленской базы МТС, в 1972 году переводом попал в Якутскую североразведочную экспедицию в Ленске. В нефтеразведке работал сперва начальником отдела снабжения, а затем старшим инженером вплоть до ухода на пенсию в 1979 году.
Таисия Николаевна работала экономистом в ленском «Райпотребсоюзе», из 40 лет труда по специальности последние 20 лет была начальником планового отдела в КСМ. Свое место в жизни обрели и дети.
Дар от Бога
Константин Петрович пронёс его через всю свою жизнь, но по-настоящему отдаться увлечению смог лишь на заслуженном отдыхе. Краски, кисти, разбавители – все это было у него заготовлено впрок, закуплено во время отпускных поездок. Любовно копировал всемирно известные шедевры Леонардо да Винчи, Рафаэля, Рембрандта, Ренуара, набивал руку. Написал портреты отца, жены, дочерей, первого внука, названного в честь деда Константином.
— Дружит он с красками, есть у него дар от Бога, – так отозвался о Константине Петровиче один из ленских художников, увидев некоторые его работы, в том числе и икону Божьей матери.
– В детстве папа относился к нам строго, – поделилась со мной Наталья Константиновна, – был для нас непререкаемым авторитетом. Властный, глава семьи, мы с ним не спорили. Летом – работа, рыбалка, охота. А зимой, по выходным, он рисовал. И раздаривал свои работы. И в то же время отец художником себя не считал. Он скромный, никогда никого не просил, всё делал сам.
Умер Константин Петрович через два месяца после 60-летия Победы. Похоронен в Ленске.