Когда мне рассказали, что в нашем городе есть человек, добровольно и абсолютно бескорыстно помогающий УФМС в Якутске регулировать миграционные потоки, признаться, я не поверила. «Не верите? Приходите и посмотрите сами!» — был ответ источника информации. 

Поскольку у большинства рядовых якутян не возникает необходимости прописать у себя иностранца, мало кто знает, как это происходит. О том, что делается в розовом здании напротив Крестьянского рынка, практически никому неизвестно, и поэтому труд этой доблестной женщины незаслуженно остается вне поля зрения местной общественности. Чтобы восполнить этот пробел, во вторник утром я пришла в указанное место.

Найти бабу Люду
Все, кто приходит сюда прописываться или прописывать у себя мигранта, знают ее. Некоторые уважительно называют ее в глаза просто Людой, а за глаза почему-то Барыгой. Ссориться с ней не хочется никому, и, попробовав записаться в очередь, я поняла почему.
Во вторник я пришла, когда Людмила проводила перекличку и подобно заправскому регулировщику расставляла по местам всех, стоящих в очереди. Машина для выдачи квитков электронной очереди грустно стоит без работы. Она, дескать, сломана.
Все почтительно слушаются и встают в очередь строго по списку, начертанному рукой Людмилы. Кого-то она по ходу дела вычеркивает, кого-то выводит... Заветное окошко за пропиской одно, а людей толпится около полусотни.
Молодая женщина, которая участливо делится со мной информацией, говорит, что электронная очередь не нужна, Люда лучше.
Наконец Людмила расставила всех по местам и прошла к скамеечке, где ей тут же нашлось местечко.
Запишите, пожалуйста, меня, — прошу и интересуюсь:
— Вы тут работаете?
— Нет, — отвечает. — Такая же, как вы... Подрабатываю.
— Бесплатно, — добавляет женщина, сидящая рядом.
— Почему? — возражает Людмила. — Я что, своих бесплатно прописываю, что ли?
— Я говорю, бесплатно следите за очередью, — поправляется женщина.
— А если я не буду, ведь сама не пройду, себе не подберу, — открыто говорит Людмила.
Каждый день, когда заветное окошко работает, первыми в очереди оказываются ее, Людмилины, подопечные. Где она их прописывает? О том, наверное, ведают только сотрудники миграционной службы.

Ее подруги
Не последними в очереди оказываются и подопечные других женщин, которых мигранты также знают в лицо. Они тоже местные и находятся в теплых отношениях с Людмилой.
С утра до обеда здесь успевают прописать человек 30 — 40, не более. По словам стоящих в очереди, первыми идут те, кто сумел наладить контакт с Людмилой или ее подругами. Мне это, увы, сделать не удалось.
— А платно никак нельзя в очередь поближе записаться? — спрашиваю у Людмилы.
— Нет, — отрезает она. — Я свою совесть не продаю!
Итак, во вторник меня записали под 70-м номером (хотя в голове у меня отложилась совсем другая цифра — 63). Заверили, что в четверг я точно успею прорваться к желанному окошку. И с этой верой я ушла, восхищаясь организаторским талантом Людмилы, настоящей Королевы миграционки.

Четверговый бунт
Эх, зря я в четверг подошла к девяти часам! Рассказали, что с утра была небольшая битва за очередь. (И такое, оказывается, случается). Какие-то нехорошие люди пришли спозаранку и чуть не спутали все карты Людмиле и ее команде. Эти наглецы построились в живую очередь и хотели таким образом наплевать на Людмилин список.
Очевидно, поэтому Людмила устроилась прямо у окошка, грудью встав на защиту списочной очереди. И теперь она не могла с этих позиций регулировать кто за кем стоит, как я видела во вторник. Бунтари, как мне сказали, потерпели фиаско. Людмила и порядок все-таки победили. Так бывает всегда, даже когда вызывают милицию. Там ее тоже хорошо знают.
Припоминаю, что на входе заметила нервно курившую толпу. Может, это были они, пытавшиеся прорваться через баррикады Людмилы?
Еле-еле сквозь толпу докричалась до нее. Узнала, что я в списке 35-я! Но почему-то те, кто записывался во вторник после меня, оказались впереди. Молодые женщины пожимают печами, так хочет Людмила! «Значит, так хочет Бог!» — про себя завершаю фразу.
Нахожу девушку, что в тот раз утверждала, что Люда лучше электронной очереди. Грустно сидит в сторонке, попасть во вторник она не успела. И сегодня всего лишь двадцать какая-то...

...Так мужественная Людмила делает свое доброе дело уже много лет. И до сих пор ничего за это не получила. Несправедливо как-то, неправда ли?