— Алексей Николаевич, вы вторично вошли в состав Общественной палаты России по региональной квоте. Причем если в первый раз по итогам голосования вы были на пятом месте, то во второй раз за вас отдали большинство голосов. Но ведь сложно активно работать в российской палате, если живешь в регионе?

— Да, я живу в Хакасии и по мере необходимости выезжаю в Москву. Конечно, это накладывает ограничения. Физически не находясь в Москве, очень сложно вплотную заниматься многими вопросами. Я занимаюсь общественной активностью, вопросами местного самоуправления. И стараюсь перенять опыт разных регионов, поэтому большую часть времени путешествую. Мне повезло, я провожу тренинги и семинары, что приносит доход и не привязывает к одному месту. Поэтому могу совмещать Общественную палату и работу. Другим членам палаты из регионов сложнее.
— Когда создавалась Общественная палата России, на нее возлагались огромные надежды и был большой интерес ко всему, чем она занималась. А потом все пошло на убыль. Может быть, она уже не работает так активно и общество потеряло к ней интерес?
— Конечно, нет. Вы прекрасно понимаете, что все новое очень привлекательно. Если бы сейчас создавали какое-нибудь народное вече, была бы большая шумиха в прессе, а потом тоже забыли.
— Но ведь и громких общественно значимых дел нет.
— Да есть. Но я считаю, что шумные дела не являются показателем активности. Например, благодаря экспертизе и замечаниям, высказанным Общественной палатой, существенно изменился закон о благотворительной деятельности. Это не было шумно, но результат есть. Так что не все хорошо, что шумно.
— И тем не менее решения Общественной палаты носят рекомендательный характер, то есть не обязательны для исполнения. Всегда ли прислушиваются к вашему мнению на федеральном уровне?
— У Общественной палаты достаточно широкие возможности взаимодействия с высшими органами государственной власти. Это экспертиза законопроектов, которые рассматривает Госдума. Другой вопрос, насколько нравятся законодателям наши выводы. Каждый год мы готовим доклад о состоянии гражданского общества в стране, где указываются основные тенденции, события, которые сегодня волнуют общественность, он ложится на стол президента. Он может из него почерпнуть, в каком направлении нужно работать. Свидетельство тому, что он читает наши доклады и принимает их во внимание, — предвыборная статья Владимира Путина, посвященная развитию гражданского общества.
— Насколько регионы должны сами проявлять инициативу в законотворчестве? С тем же законом об общественном контроле. Может быть, есть смысл дождаться федерального?
— Нет. Все должно начинаться с муниципального уровня. Тогда у нас будет правильная система. Мы же ждем, как нам скажут наверху. Наверху нам, конечно, скажут. Но сверху не видно мелочей, которые есть на региональном уровне, ведь то, что хорошо для Якутии, может быть плохо для Северного Кавказа, а что подходит Северному Кавказу, плохо для Центральной России. Поэтому принять одинаковую схему для всех — значит поставить регионы в неравные возможности. Обратимся к истории. Все считают, что знаменитый документ Александра II об освобождении крестьян — один документ для всей страны. На самом деле было восемь различных документов для разных регионов России с учетом региональных особенностей. Так и с законом об общественном контроле. Регионам, в том числе и Якутии, надо принимать свой, не дожидаясь, когда он появится в Центре. Есть потребность, готово общество взять на себя такую функцию — надо дать ему такую возможность, прописать механизмы.
— А готова ли общественность?
— Мне кажется, нет. У нас очень неустойчивы общественные институты, объединения. Активно работающих немного, очень разная мировоззренческая позиция, что, с одной стороны, хорошо, но когда на это накладываются социальное расслоение, административное уп­равление, не в чести инакомыслие, обеспечить должный общественный контроль будет сложно. Есть опасность, что хороший по сути инструмент может обернуться и против некоторых организаций.
— Каким образом?
— А почему вы считаете, что общественный контроль необходим только за деятельностью органов государственной власти или госкорпораций? Деятельность некоторых общественных организаций тоже надо иногда контролировать. За средствами массовой информации также может быть общественный контроль. Поэтому хорошо, что вы долго и очень широко обсуждаете законопроект, не принимаете наспех. Надо прописать механизм, чтобы было понятно, кто за что отвечает, в каких пропорциях и каким образом это все должно осуществляться. Чтобы любой, кто возьмет в руки закон, понимал, что делать И если он начнет искажать истину, его ждет вот такая ответственность.
— Могут возникнуть вопросы интересов?
— Да.
— А не получится, что понадобится контроль за общественным контролем, как служба собственной безопасности в силовых структурах?
— Очень не хотелось бы. На самом деле самая надежная система та, которая состоит из простых элементов. Тогда они четко работают. А когда огромное количество переплетенных между собой институтов, обычный человек никогда не разберется. Примеров тому масса, например, пенсионная система. В Советском Союзе все было понятно: какая зарплата, такая и пенсия. Сегодня формула настолько сложная, что вычислить невозможно. А когда мы перестаем понимать, в выигрыше остаются те, кто в этом разбирается.
Так что закон должен быть простым и понятным.
— Какова роль молодежи в становлении гражданского общества?
— Мы в Хакасии столкнулись с тем, что чиновники не воспринимали молодежь серьезно. Они говорили: «Да, вы молодцы, давайте сотрудничать», но на деле ничего не происходило. Мы поняли, что надо что-то менять. Запустили проект «Кадровый резерв Хакасии». Ситуация стала меняться.
К сожалению, молодежь еще не показала высокого уровня знаний. Но это проблема не только молодежи. У меня есть опыт работы с 40–50‑летними депутатами местных собраний, которые не знают закон о местном самоуправлении.
— Что, на ваш взгляд, может дать общественная работа молодым людям? Какие перспективы она открывает?
— Участвовать в общественной деятельности важно и нужно, потому что общественное объединение — это некая школа для молодых, где они могут получить необходимые знания и навыки. Молодежь быстро становится готовыми специалистами. Работая в общественной организации, они полностью проходят управленческий цикл, который включает навыки видения проблемы, разработки идеи, сбора команды и управления ею, привлечения ресурсов. Этому в университетах не обучают, а в общественной организации можно получить такие знания. За такими молодыми людьми будущее.