Он спешил в главный учебный корпус университета, когда перед ним остановился новенький джип. Стекло бесшумно опустилось, оттуда выглянул молодой человек и сказал: «Ты ведь Ньургун?» Это был его родной брат Саша, который окончил вуз и уже работал инженером в одной солидной фирме.
Всё в его жизни могло быть по-другому. Он родился четвёртым сыном в крепкой семье с хорошим достатком. УЗИ в районе тогда не было, и родители, ожидавшие рождения дочки, были сильно разочарованы. Когда малышу исполнилось пять месяцев, по обоюдному согласию отдали его бездетным друзьям, а сами вскоре переехали в город. Семен и Мотя не чаяли в мальчике души. Но восемь лет назад отец погиб на подлёдной рыбалке. С тех пор они с мамой тихо-мирно жили одни. Матрёна скрыла от сына его тайну, а близкую подругу, у которой взяла ребёнка, будто вычеркнула из своей жизни.
И вот теперь брат нашел его и привёз в просторную квартиру в центре Якутска, где на самом деле могло пройти их общее детство.
«А ты уже проснулся? – воскликнул Саша, заглядывая в дверь. – Родители приехали с дачи, выходи знакомиться».
Когда Ньургун зашёл в кухню, вся семья была в сборе. Два старших брата-крепыша с любопытством смотрели на него. Хлопотавшая у стола моложавая женщина обернулась и, обняв его полными руками, дрожащим голосом проговорила: «Сыночек, Ньургун, какой же ты стал большой...» Грузный мужчина среднего роста похлопал его по плечу и хрипло сказал: «Вот и довелось собрать всех четверых сынов под своим крылом». От всей этой суеты парню стало не по себе, ему захотелось развернуться и выбежать вон. Он сейчас видел перед собой только образ приёмной матери.
Всё могло быть иначе. Он бы вырос таким же вальяжным и избалованным, как Саша. А жил в деревне, подчас трудился наравне во взрослыми мужиками. Почему родные отдали его, самого младшего сына, чужим людям? И даже не пытались столько лет посмотреть на него. От этой мысли у него прервалось дыхание.
После выпускного бала, весь светясь от переполнявшей радости, он пришёл домой. Мама попросила его сесть на диван. На нём были разложены старые фотографии. «Ньургун, смотри, здесь тебе пять месяцев», – начала она свой грустный рассказ. Юноша с удивлением узнал, что не был ей родным сыном. Он всегда завидовал ребятам, у которых были братья и сёстры. Как-то даже спросил, почему он единственный ребёнок в семье. Ответ родителей был прост: «Детей людям дарит богиня чадородия Айысыт, нам же она послала только тебя».
Провожая, мать сказала: «В городе постарайся найти братьев и держись за них...» А в душе у неё, похоже, засела тихая боль. Она хотела ему только счастья. И эти слова были подтверждением её беззаветной любви к сыну. Ньургун крепко прижал её к себе и прошептал: «Мам, не бойся, я тебя не брошу. Они отдали меня, а я-то от тебя никогда не откажусь».
Нет, он не предаст маму. От объятий этой красивой женщины в нём ничего не дрогнуло. Семья уселась вокруг большого стола, уставленного разными яствами. «Ты не стесняйся, кушай», – молвила хозяйка, накладывая ему самые вкусные куски. Братья начали с аппетитом уминать подогретые в микроволновке пирожки. А Ньургун даже не знал, что пробовать. Он ощутил себя актёром, играющим неподходящую роль. Нехотя хлебнув чаю, пробормотал: «Мне надо домой, скоро экзамен». И рывком встал из-за стола. Все будто онемели. С деланным спокойствием он проследовал в холл и начал одеваться. За ним вышел глава семейства: «Куда спешить, посидел бы с нами, – сказал он. — Мама очень волнуется». От слова «мама» у парня заныло в груди. Молча толкнув дверь, полетел вниз, перескакивая ступеньки. Всей грудью вдохнув морозный воздух, побежал к остановке. «Нежеланный...» – сверлило в голове. Вдруг за спиной просигналила машина. Это его догнал Саша. «Ньургун, вернись домой. Мы больше не хотим тебя терять», – сказал он, поймав за руку. «Нет, я пойду, – ответил Ньургун. – Мне сейчас очень тяжело. Потом созвонимся, хорошо?» – проговорил он и вскочил на подножку автобуса.
В кармане запел мобильник. Это была мама... «Сыночек...» «Алло, мамуля, привет!» «Ну как, увиделся с родными? Не упрямься, Ньургун. Это очень важно. Ты и братья – пальцы одной руки, не забывай. Жизнь тебе предстоит долгая. Я не хочу, чтобы ты был один», – в ухо лился нежный голос матери. «Мам, ты не волнуйся, я скоро приеду! Мы встретим Новый год, как обычно, у дедушки и бабушки. Осталось только две недели», – зачастил он и внезапно расслышал в трубке сдавленный всхлип. Мотя плакала от радости, что для неё ничего не изменилось. Мальчик по-прежнему любил и жалел её.
А в красивом доме на светлом диване рыдала другая мать. В руке у Галины была потёртая фотография, где она прижимала к груди новорожденного Ньургуна. Ей чудились сладкий младенческий запах сына и его звонкий плач... Это был её четвёртый ребёнок. Бездетные друзья тогда пришли поздравить и полушутя сказали: «Вы ведь дочку хотели, а у вас опять мальчишка родился. Отдайте его нам». Она потом всю жизнь не могла простить себе, что отдала своего кроху, которого кормила грудью до пяти месяцев. В эту минуту в комнату вошел ее муж Василий и обнял за плечи: «Родная, не обижайся. Главное, с ним всё хорошо. Мы подарили сына друзьям, у которых никогда не могло быть детей. Они же были на седьмом небе от счастья. Ньургун, думаю, потом поймет нас...»
С Мотей и малышом она увиделась случайно в Медцентре. Взгляд трёхлетнего черноглазого мальчугана, уверенно топающего вслед за приёмной матерью, пронзил ей душу. Она отчётливо поняла, что упустила что-то важное для себя. Ровным голосом подруга сказала: «Вот, приехали показать сына врачам». И отвела глаза от опечаленного лица Галины.
Ньургун приехал в общежитие и начал готовиться к экзамену. Ему было нехорошо. Обидел людей, которые давно ждали этой встречи и готовились. Он вырос без отца, поэтому часто сомневался в своей правоте. Если б Семён был жив, они бы даже вдвоём сходили к ним. А мама... Она слишком ранима... И позвонила, потому что ей не давало покоя чувство вины.
В пылу переживаний Ньургун не расслышал стука в дверь. Когда она распахнулась, парень обомлел – там стояла Наташа, которая ему нравилась с первых дней в университете. Только вчера он осмелился предложить ей вместе сходить в кино. Девушка обещала подумать. Приняв её слова за вежливый отказ, он не дослушал и помчался к выходу, где его ждал брат.
«Привет, Наташа», – проговорил он, смущенно теребя конспект. «Ньургун, идём сейчас в кино?» – устремив на него озорной взор, спросила та. «Отлично, пошли в «Синема-центр», – просиял юноша. В жизни у него, похоже, всё складывалось как надо! Он ощутил острое желание открыться этой улыбчивой девчушке. «Понимаешь, – начал он, шагая с ней по улице, – сегодня такой день... Я был у своих настоящих родителей...»
Наташа молча взяла его за локоть. Она всё поняла. Бог даст, чувство доверия, родившееся между ними в эти минуты, перерастёт в нечто большее и продлится на долгие годы. Они вместе переживут разные моменты жизни. Может быть... Только пока ему не постичь, как можно отдать беспомощного грудничка другим людям. Но студеный воздух, обжигающий лицо, постепенно отрезвлял Ньургуна, а яркие новогодние гирлянды, украшающие витрины и вывески магазинов, словно подмигивали и вселяли уверенность: «Не горюй, у тебя всё впереди! Главное, люби и умей прощать воспитавшую мать, своих родных, эту милую девушку! Все будет хорошо, вот увидишь!»
Перевод Аиты Шапошниковой