— Объясните, как мальчик из далекой эвенской деревни Себян-Кюель Кобяйского района смог добиться таких высот? Какое событие повлияло на вашу жизнь?

— Приезд в нашу Богом забытую деревню русских учителей. Это был настоящий подвиг с их стороны, потому что добираться пришлось долго на оленях и лошадях. Они научили нас русскому языку и приобщили к книгам. На долгие годы я полюбил повесть про пионера-героя Леню Голикова, потом была «Молодая гвардия», все это сыграло свою роль в моем становлении. А еще я очень доверял маме, безграмотной женщине с очень светлой душой, которая мечтала видеть меня образованным человеком, учителем. Мое доверие к матери была безгранично, а ее слова стали моим талисманом. Я до сих пор в трудных ситуациях мысленно советуюсь с ней.
— Легким ваше детство не назовешь. А когда вы осознали принадлежность к своему народу?
— Нормальное детство, как у всех, только что летом кочевали по тайге. В начале 60‑х услышал выступление Василия Лебедева, эвенского ученого и поэта. Написал ему письмо, он ответил, и завязалась переписка. Он говорил, что нас мало и нам надо беречь культуру, учиться. Именно Василий Дмитриевич сыграл роль в появлении у меня литературных интересов. Я начал писать стихи.
— А свое первое стихотворение помните?
— Да, про охотника. Отправил его Лебедеву, и он включил его в сборник эвенских песен и стихов. Мне было 18 лет, и я очень этим гордился.
— Вы же закончили Ленинградский институт им. Герцена, выполнили мамину мечту, став учителем. Тяжело было возвращаться в свою, как вы говорите, Богом забытую деревню?
— Нет, я знал, что мне нужно вернуться, чтобы помочь маме и своим сородичам. Я чувствовал, что могу повлиять на их жизнь. После возвращения меня сразу назначили директором школы и избрали секретарем партийной организации села. Встречался с людьми, летом верхом на лошади объезжал оленьи стада. Помню, обратил внимание, что оленеводов никогда не награждают орденами и медалями. Поднял вопрос на партийном бюро. Меня поддержали, и многие оленеводы получили заслуженные награды. Однажды меня пригласил на беседу председатель Совета Министров ЯАССР Сергей Маркин, предложил перейти на работу в правительство. А я не понимал, как такое возможно — из управляющего Себянским отделением совхоза сразу в Совет Министров. Правильно ли это? Но когда он сказал, что при назначении руководствуются деловыми качествами и репутацией кандидатов и что мою кандидатуру тщательно изучили, я согласился. Единственно, попросил отдыха, так как не был в отпуске три года. Уехал домой и застрял там из-за бездорожья и непогоды. Но меня ждали, сразу утвердили и нагрузили работой, а через неделю я получил задание подготовить доклад для зампреда на республиканском совещании по развитию АПК. Сделал, жду замечаний, а все молчат. Оказывается, хорошо написал, после этого все стали ко мне обращаться. Через 11 месяцев мне предложили перейти в обком партии. Помню, как вошел в кабинет Чиряева. Он был в белоснежной рубашке, галстуке. Поздоровался за руку. Удивило, что спрашивал не о работе, а о том, что читаю, что интересует и т. д. Так я стал инструктором отдела агитации и пропаганды обкома, а через семь лет заместителем заведующего идеологическим отделом.
— Вас же выдвигали кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, а вы сняли свою кандидатуру. Почему?
— Чувствовал, что не мое это время. К тому же позвонил Андрей Саввич Борисов, которому предложили идти по тому же округу. Он честно сказал, что, если я иду, он не согласится. Я его успокоил, так как к тому времени уже принял решение. А через год в 1990‑м были выборы в народные депутаты РСФСР. Округ включал 16 районов, выдвинулось 14 кандидатов, среди которых Артур Чилингаров, Александр Матвеев, Иван Черов. Во втором туре мы с Чилингаровым, прославленным полярником, только что получившим Звезду Героя, шли, как говорится, ноздря в ноздрю. Но в результате я одержал победу с отрывом почти в 10 тысяч голосов.
— Каково ваше впечатление от Верховного Совета РСФСР, который возглавил Борис Ельцин?
— Впечатление двоякое. Мы были романтически настроены, но первые же заседания показали, что это ведет к сплошной митинговщине, а не работе. Началась массированная атака на компартию, хотя абсолютное большинство депутатов были коммунистами. Но они скоро сдались, оказались карьеристами и перешли на ту сторону. Что касается Ельцина, то он быстро решил многие вопросы, которые я ставил. Он изменился, когда его избрали Президентом России. Тогда говорили, что его нужно было избрать генеральным секретарем ЦК КПСС вместо Горбачева, тогда он бы и партию не сдал, и государство не развалил.
— Андрей Васильевич, вы же голосовали за принятие Декларации о государственном суверенитете России?
— Да, проголосовал, но быстро понял, что не надо было ее принимать. Это было предательство Советского государства, способствовало его разрушению.
— Вы же были в осажденном Белом доме, по которому стреляли из танков? Почему это произошло?
— С 1992 года отношения между Верховным Советом и Президентом России очень быстро начали портиться. Причина была в том, что основная масса депутатов не давала ходу процессам приватизации. Они хотели очень быстро все растащить, а мы выставили законодательный заслон. Закончилось все расстрелом Белого дома. Я был внутри до конца.
— Страшно было?
— Неуютно, но человек быстро привыкает. Знал, что нас уничтожат. Готовился к смерти. Нас было трое от Якутии: я, Зоя Корнилова и Валерий Колодезников. В разгар противостояния Зоя Афанасьевна предложила мне уехать в Якутск и рассказать на сессии Верховного Совета ЯАССР, что тут происходит. Я отказался. Тогда в приказном порядке отправили Валерия. Нас спас командир подразделения «Альфа». Он зашел вместе с Сергеем Бабуриным и сказал, что получил приказ взять здание штурмом. «Мы вас отпустим, но на улице ходят боевики, которые от вас не оставят живого места, — произнес он. — Я пришел предложить вам выйти до штурма. Вы не преступники, а избранники народа. Мы это понимаем». Пришел Руслан Хасбулатов и тоже посоветовал нам оставить здание. «Всякое может случиться, — сказал он. — Простите меня, если во время работы я кому-то сказал грубые слова». Мы пошли по подземному переходу вместе с работниками аппарата, которые тоже оставались с нами до конца. Бабурина сразу схватили и поставили к стенке, едва не расстреляли. Многих допрашивали. Я спрятал удостоверение депутата поглубже, их отбирали, в руке дипломат с бумагами и дневниками, и повернувшись, увидел горевшее здание. Вот тогда стало страшно.
— Люди меняются в такой ситуации?
— Меняются, когда чего-то боятся. А там были убежденные в своей правоте люди. Мы же две недели там провели, нам отключили связь, свет и тепло, опутали здание колючей проволокой, как в концлагере. Но нас это не пугало, мы пели советские песни. Вспоминая то время, я понимаю, что люди правильно доверили мандаты этим людям.
После расстрела Белого дома я остался на распутье. Работы нет, жилья нет, потому что квартиру сразу отобрали. Но я поклялся, что обязательно встану на ноги. И сегодня, встречая свое 75‑летие, могу сказать, что ту клятву выполнил. Самое важное, что я остался человеком. Вернулся в Якутск, где меня очень поддержали люди, пошел на выборы в Ил Тумэн. Четыре созыва отработал в парламенте, каждый раз получая доверие избирателей. А в 2013 году сам принял решение остановиться. Я писатель, у меня много планов, потому и ушел с государственной службы. Но продолжу заниматься проблемами родного Севера уже не как слуга народа, а как сам народ. Я абсолютно свободен, в этом моя сила.
— Что пишете?
— Очень много. Закончил трилогию романа-эссе. В первом описал свою жизнь и работу до 1990 года, во втором — годы жизни и работы в Москве, в третьем — жизнь после расстрела парламента. Я писал о себе, людях, Якутии, о том, что пережил. Уверен, что книги будут востребованы и по ним будут изучать время. Жизнь все и всех расставила по своим местам. Многие мои коллеги перебежали в другой лагерь, в том числе секретари райкомов. Горжусь, что никогда не предавал своих идеалов. Я отмечаю не только 75 лет жизни, но и 50 лет моего пребывания в рядах компартии.
— Не могу не спросить. Как вы оцениваете нынешнюю международную политику России?
— Я поддерживаю курс Владимира Путина на укрепление международной позиции России и ее самостоятельности. Нам надо быть вместе, едиными, тогда мы многое выдержим.
— Какой подарок хотите к юбилею?
— Главное, чтобы между людьми были добрые теплые отношения.