И уже завтра нас ждет долгожданная встреча с мастерами слова нашей многонациональной Родины. Во главе с председателем Союза писателей России Валерием Ганичевым на Дни российской литературы по приглашению Главы Республики Саха (Якутия) летит представительная делегация литераторов. Будут встречи, завяжутся дружеские отношения, родятся искренние стихи.
А чтобы прочувствовать их настрой, прочитайте эти стихи...

Анатолий Парпара,
Москва
Баллада о гуде
Я помню восторг тот мальчиший
и радость смоленской земли,
когда из-за сломанных вишен
«Т-34» вошли.
Задолго до их появленья,
врагов повергая в дрожь,
гуденье,
гуденье,
гуденье
над лесом,
над полем неслось.
Но если изменников подлых
карающий гуд убивал,
то он же расстрелянных в поле
в бессмертие поднимал.
И в памяти –
книге закрытой –
мне с красной строки этот гуд…
Я слышу – идут с кимберлитом,
«БелАЗы» неспешно идут.
И в мерном гигантов гуденье
суровая та красота,
и то же во мне восхищенье,
и радость высокая та.
С карьера – до цеха – по кругу
машины упруго идут.
И нет мелодичнее слуху,
чем этот рабочий их гуд.
Так пусть чередою «БелАЗы»
плывут в бесконечности дней,
и будут в России алмазы
для счастья Отчизны моей.
И вот почему – в завершенье! –
и утром, и днём, и в ночи
гуденье,
гуденье,
гуденье
мне музыкой нежной звучит.

Валентина Ефимовская,
Санкт-Петербург
Старики
Не меркнет лик пречистыя реки,
И словно не стареют
России зданья.
Но в городе должны быть
старики!
Бессмертье достижимо
состраданьем.
Живых да будет много стариков,
Ворчливых, поучающих, усталых,
Пусть обойденных славою веков,
Но для меня звучат,
как с пьедесталов,
Знакомые рассказы их про те
Сто двадцать пять
спасительных блокадных,
Про горький бой
в кромешной темноте,
Про сладость слез
победных и наградных.
Без вечностных опор
ветшает кров,
Душа без памяти
бессовестна и лжива.
Помолимся за наших стариков –
Подольше бы, родные,
были живы…

Владимир Скиф,
Иркутск
Молюсь о Борисе
и Глебе
Этих святых поставил
Бог светить в мире,
многочисленными чудесами сиять в великой Русской земле.
Сказание о Борисе и Глебе

Бывает у русского в жизни
Такая минута, когда
Раздумье его об Отчизне
Сияет в душе, как звезда.

Молясь о Борисе и Глебе,
Степенную речь заведу:
– Простите нас, предки, на небе
И не предавайте Суду…

Молясь о Борисе и Глебе,
Я думал в глухие года
О доле, о воле, о хлебе –
И в сердце всходила звезда.

И чувства взлетали на гребень,
И Русь оживала в беде…
Молюсь о Борисе и Глебе,
Как будто на Страшном Суде.

По Божьей рачительной требе
Я всякому молвлю: – В грехах
Молись о Борисе и Глебе
Не суетно, не впопыхах.

И горе рассыплется в щебень,
И помыслы будут чисты.
Молись о Борисе и Глебе,
Их святостью зиждишься ты.

Молись о Борисе и Глебе,
Их свет собирая в щепоть.
Свечу твою вечность колеблет,
Молитву диктует Господь…
Ход истории тяжел...
Вячеслав Куприянов,
Москва
* * *
Ход истории тяжел,
Бьет под дых своей подковой –
Не искупишь древних зол
Тишиной средневековой.

Так и нас в эпохе новой
Взявшие свое века
Простотой своей суровой
Не спасут наверняка…

В мире, загнанном погоней
За фальшивым блеском благ,
Клевета все изощренней,
Все заманчивее мрак…

Вадим Терёхин,
Калуга
* * *
С первых дней
двадцать первого века
Только пальцы начну загибать,
Как в грядущем дела человека
По приметам смогу угадать.

Это он высшей волей и даром,
Крылышкуя легчайшим письмом,
Примостившись
над вечным пожаром,
Из соломинок строил свой дом.

И как самое в мире простое
Из любых человечьих начал
Этот дом с прямотой сухостоя
Над бушующей бездной стоял.

Время шло, все круша и сметая,
Но ничто не менялось в дому.
И служила пыльца золотая
Самым крепким цементом ему.

Светлана Макарова,
Краснодар
Наш черед жить
на этой земле
Снова дождь. Небо тучами
вспахано.
И росток шевельнулся в зерне,
Будто слово,
что лишь будет сказано.
И коснется мальчишеских губ!
Дрогнет тихой слезой
материнскою,
Дождь похож на сердец перестук,
На весенний, неровный,
таинственный.
Наш черед жить на этой земле.
Я тебя одного угадаю,
По судьбе проведу, не по краю,
Птицы-весны, летите ко мне,
Наш черёд жить
на этой земле!

Абдуллах Бегиев,
Кабардино-Балкария
***
Дары, что ты с собою принесла, –
мой голос,
от холодных слов охрипший,
и ум, забывший тайны ремесла,
и плач безмолвный по надежде,
бывшей
цветущим садом,
выжженным дотла.
Дары, что ты с собою
принесла, –
то вороньё, что на ветвях повисло
в саду, где почва –
пепел и зола...
Я не вспашу следы твои.
Нет смысла:
здесь лебеда и та бы не взошла.
Александр Ананичев,
Сергиев Посад
Снег
Снег летит на поля, за ворота,
Снег летит на холмы и болото.
Наяву, а быть может, во сне
Тихо падает снег.
Снег любую заполнит прореху,
Снег летит в незамерзшую реку.
И взъерошен, как заячий мех,
Этот снег, этот снег.
На небесную манну похожий,
Снег летит на случайных прохожих:
На плохих и хороших – на всех
Тихо падает снег.
Снег усталую землю врачует,
Осторожно бока ей бинтует.
Легок, точно серебряный смех,
Этот снег, этот снег.
Ничего у высокого неба
Не прошу, кроме чистого снега.
На излом оглушительных вех
Тихо падает снег.

Магомед Ахмедов,
Дагестан
Русское поле
В русском поле опять
только снег, только снег,
Нестерпимо бело
в русском поле зимою.
Дни мои, мои годы
пустились в разбег,
Я печален, что нет тебя
рядом со мною.
Где, любимая, ты?
На кого мне пенять?
И куда и какая взяла тебя сила?
Жаль, что песни моей
не смогла ты понять,
Не смогла, а зима вот
её подхватила.
Где, любимая, ты?
Песни той уже нет,
Что тебе напевал я
душой молодою.
Сколько лет ты мне снишься уже,
сколько лет,
Снег идет, снег идет
над моей головою.
Снег идёт, не видать ни луны,
ни звезды,
И душа холодеет от выпавшей доли.
Словно конь подо мною летит
без узды,
И лечу на коне я по русскому полю.
Ты – как русское поле,
нежна и грустна,
И в груди от тебя
столько света и воли!
Все проходит – любовь
остается одна,
Если эта любовь –
словно русское поле.
Перевёл с аварского Николай РАЧКОВ.