Родом из детства
Высокий в холке, русого окраса, с густой волнистой шерстью и черными угольками глаз, с таким же выразительным носом, которым всегда принюхивался, когда чуял что-нибудь вкусненькое, Чомбо заметно отличался от носившихся по Тикси разнокалиберных псов, которых обязательно прикармливали, чтобы они ни на кого не бросались.
Мы жили тогда на улице Ленинской в двухподъездном секционном доме, на втором этаже, где Чомбо облюбовал себе место возле амбара, служившего зимой и летом холодильником. Жильцы двух квартир на шесть хозяев, имевшие по одному и несколько детей, хранили в нем мясо, рыбу, масло, которые перепадали любимцу, когда кто-нибудь в него заглядывал. В основном это делали взрослые, с ватагой детей он играл, ходил в школу, находившуюся рядом, а затем по очереди сопровождал домой. И эта была его работа, которую он исправно выполнял.
У нас было счастливое сытное детство, и хотя квартиры в деревяшках были неблагоустроенными, с общей кухней и дыркой в одном на всех туалете, никакого дискомфорта мы не испытывали. По праздникам дом гудел, как улей, от детворы и родительского веселья. Все хозяева готовили фирменные блюда, а потом усаживались за общий стол, чтобы со смехом и анекдотами про чукчей поглотить все сготовленное.
Самое замечательное время наступало для нас с приходом пурги, в которую дети не учились, а женщины не работали. Она так разгуливалась, что идущие рядом люди еле видели друг друга. Пурга на Крайнем Севере — явление обычное и небезопасное. Чомбо пережидал ее возле амбара.
Перед пургой взрослые носили в двухсотлитровые бочки наполненные до краев ведра с водой, доставляемой к домам на водовозке. Вода плескалась на ступени и замерзала. Когда метель ослабевала, мы одевались потеплее и вываливали из всех квартир в холодный коридор, чтобы кататься по лестнице со второго на первый этаж на дощечках. Чомбо был счастлив не меньше нас, когда его затаскивали на дощечки и скользили вместе с ним вниз. В минуты затишья все выбегали на улицу, карабкались по сугробам под крышу дома, чтобы оттуда прыгать вниз. Мы разрабатывали целый план для прыжка четвероного друга, который скулил, упирался, но прыгал. За космические полеты Чомбо кормили «Белочкой», которую покупали в магазине по 53 копейки за 100 грамм. Если конфет на всех не хватало, каждый откусывал от нее по кусочку и отдавал храброй собаке.
В один из дней Чомбо исчез. Я убегала со школы, искала его по улицам, когда было светло, а вечерами всматривалась в окно, надеясь на чудо, что он вернется. Понимая, как я страдаю, родители высказали предположение о том, что его увезли на полярную станцию метеорологи, которым нужны умные и отважные собаки, не боявшиеся белых медведей. Я поверила в эту сказку, а спустя много лет мама призналась, что из ревности к детям Чомбо убил живший в соседнем доме злой, никчемный человек.