Обладающий огромным обаянием, за каких-то пять минут Расторгуев расположил к себе сдержанного якутского зрителя.
— Температура в Якутске минус 28. Мне сказали, что это потепление! Скажу об этом в Москве, ведь не поверят,— с этих слов Расторгуева начался вечер.
В зале раздались аплодисменты. А потом последовали песни. «Станция Таганская», «Самоволочка», «Комбат», «Позови меня тихо по имени»... Хиты сменяли новые композиции. Прослеживался рост группы: от залихватского хулиганско-разухабистого репертуара они перешли к романтической лирике и песням патриотической тематики.
По коротким взглядам, которыми в перерывах между песнями обменивались артисты, было понятно — не зря они выступают вместе 25 лет. На сцене коллектив работал, как единый организм, в котором равны все — ударник, гитаристы, гармонист и хор. Бэк-вокалисты — это отдельная история. Самый молодой из них так отдавался каждой песне, что вместо Расторгуева мы больше следили за ним. То понурит голову («Ночь»), то бьет ладонями в такт («Батька Махно»), то сожмет кулаки («Комбат»).
Из зала раздавались отчаянные крики: «Коля, давай «Атас», «Коня» давай!». Однако как раз эти композиции исполнены не были. Как объяснил Николай Расторгуев, сложного «Коня» нужно петь с мужским хором, а про «Атас» не сказал ничего. Видимо, за четверть века эта песня так надоела, что и объяснять ничего не нужно.
— ЮЛИЯ ХОДУЛОВА