На рыбалку с Петровичем
После перенесённого разочарования («ну всё, экспедиция сорвалась») решаю звонить Кизину. Петрович не даёт мне даже начать жаловаться, тут же радостно сообщает:
— Мне неожиданно дали десять дней в счёт отпуска. Едем на рыбалку вверх по Алдану. Завтра! Места в лодках мало, так что комфорта не будет…
Да какой там комфорт, хоть одним глазком, я ведь рюкзак даже не распаковал, готов к труду и обороне! Бригада рыбаков — Костя Бестаев, Игорь Бушев, Володя Балашов, Игорь Дедов и Андрей Чистяков. У этих орлов всё, как по маслу — заезд в Тобук, погрузка, свежий ветер в лицо… Совсем свежий — и здесь повалил снег.
Скоро глаз цепляется за скалу, выше которой открывается масштабное зрелище строительства моста и трубопровода ВСТО, перехода ЛЭП. Техника на берегу, огромная просека, рассекающая тайгу, строящаяся дорога до Солянки на Лене, которая будет платной.
Самое интересное, что река здесь протекает между двух районов — по левому берегу идут земли Алданского, а по правому — Нерюнгринского.
Подходим к Инчомпинскому плёсу — Петрович показывает на реку. Его спутники понятливо кивают головой, мне же он поясняет: «Здесь осетровая яма». Скажу сразу, поскольку лицензии нет, лодки здесь и не останавливаются. Остался позади Улахан-Тала, место примечательное, очень живописное, со скалой и с наледью, которая не тает даже в июле. После преодоления очередного порога стоянка в устье Чомполо. Зимовье здесь построил Вячеслав Васюта. Сколько о нём добрых слов я нашёл в Интернете! Сколько он мог бы рассказать об этих местах, однако новость для всех сплавщиков и рыбаков плохая — Вячеслава похоронили в сентябре этого года. Выше Чомполо характер реки меняется. Совсем рядом — знаменитый Перекатный. Здесь до 1993 года было самое крупное в СССР месторождение горного хрусталя, который добывался в 10 штольнях. В распадке с остатками наледи виден вход в одну из них. Сейчас всё брошено и разрушено. 
Русло реки продолжает сужаться, до устья Большого Нимныра надо преодолеть два мелких переката. О том, что «сейчас в верховьях Алдана нет воды», речи уже не идёт. Тот снег, что нас чуть не завалил на трассе и в Алдане, интенсивно тает, и река в режиме паводка. Правда, на прибыли воды в самом Алдане рыбалка не очень, а вот в притоках… Один из них — Чуга. Здесь угодья Александра Ильича Дербакова — зимовье, баня, огород. Перед этим было устье Большого Нимныра, где базируется ещё один Слава — Георгадзе. Помимо его «фазенды» здесь отстроил настоящие хоромы депутат Тимофеев. Впрочем, дворец тоже открыт для посетителей, и здесь иногда ночуют сплавщики. Следующий «населённый пункт» по Алдану Суон-Тит. И тоже всюду следы былой деятельности человека. Здесь также шла добыча горного хрусталя (посёлок на правом берегу так и назывался — Хрустальный), для обеспечения доступа на левый берег функционировал подвесной мост, как в фильмах про Индиану Джонса. Сейчас он тоже уже разрушен. В Суон-Тите функционируют метеостанция и водомерный пост. От его глубин «пляшут» гидрологи и путейцы, обслуживающие судоходный участок реки. Поселок расположен на правом берегу Алдана, в устье одноименного ручья. По преданиям, когда-то на этом месте стояла лиственница в несколько обхватов, служившая ориентировочным названием табора охотников и оленеводов во время перекочевок. На это место («толстая лиственница») в условленное время приезжали якутские купцы и устраивали ярмарки. Постепенно здесь образовался охотничье-оленеводческий поселок, который сохранил прежнее название местности. Водопост обслуживает Алексей Гаевой, а охотится здесь Владимир Буйский — это его угодья.

Священная скала
В 20 километрах выше Суон-Тита, за поворотом, открывается вид на самое, пожалуй, интересное творение природы на Верхнем Алдане — сегодня этот столбоподобный нависающий над водой камень называют Якутской Церковью, или Шаман-камнем. Учитывая, что рядом найдено огромное количество древних стоянок, можно смело сказать, что люди здесь жили всегда. Установлено, что появились они на берегах Алдана 30-40 тысяч лет назад. Занимались охотой на мамонтов, бизонов, шерстистых носорогов. Затем, как везде пишут, загадочно исчезли. Здесь же часто встречаются наскальные писаницы. У подножья некоторых из них археологи раскапывают целые «кладовые» жертвоприношений. Эти люди были предками тех племен, с которыми впоследствии, через многие сотни лет, столкнулись сначала байкальцы-тунгусы, предки эвенков и эвенов, потом и предки саха-якутов. Они, эти алданские аборигены, оставили многочисленные следы своей материальной культуры и религии. Возле устья Гускэнгрэ, на 43-метровом скальном останце светло-серого цвета, на небольшой высоте чётко видны рисунки лосей, оленей, людей, выполненые красной, светло-желтой и бордовой охрой. Древние художники смешивали окись железа, животный жир и кровь, которые впитались внутрь камня, поэтому попытки варваров счистить с камня изображение, нарисованное охрой, ни к чему не приводят, хотя им уже порядка пяти тысяч лет! В расщелине скалы, рядом с писаницами, склад современных подарков духам Священной горы. Ребята отмечают, что раз за разом состав лежащих предметов меняется:
— В прошлый раз я по доброте душевной оставил здесь часы. Или Дух горы забрал, или… — задумчиво говорит Петрович. «Ну конечно, дух» — успокаивают его все.

Что такое Гускэнгрэ?
Правый приток Гускэнгрэ впадает в Алдан в 32 км ниже устья Унгры. На этом отрезке горы отступают от реки, она разбивается на многочисленные протоки. Берега — крупный галечник. В устье Гускэнгрэ была когда-то база геологов. Гускэ по-эвенкийски — «волк». Нгра (Иенгра, Олонгра, Унгра) — слово-приложение, которое можно здесь применить как «Волчья».
Унгра в переводе с эвенкийского обозначает «Идущая среди гольцов», или «гольцовая». Самое любопытное, что на картах 30-х годов Унгра имеет другое название — Угумру, хотя об этом из наших ребят никто не слышал. Здесь пролегает некая условная граница — перед устьем Унгры Алдан успокаивается, и если в спортивном плане участок выше Унгры соответствует IV категории сложности, то ниже Унгры он уже лишь II категории. Иенгра также расшифровывается с эвенкийского языка: Ийэ — рог, аффикс -нгра мы уже знаем. Как нам поясняют специалисты, в своих верховьях река Иенгра имеет много разветвлений, которые, если смотреть на них с гор, напоминают рога оленя. Значит, гидроним Иенгра можно перевести как «ветвистая», или «рогоподобная». Нирюнгра — первоначальное произношение означает «хариусовая».
Разговор о происхождении названий вскоре переходит в иную плоскость. Петрович мне доверительно сказал, что мечтает оставить на берегах Верхнего Алдана имена хороших ребят — Алексея (прозвище Лысый), Рубца, того же Делового («Ты знаешь, ведь всё мог отремонтировать!»), Александра Багина, утонувшего у Мыльного ключа:
— Вот этот безымянный ручей мы все между собой зовём «Музыкант» по имени нашего замечательного товарища Юрия Ивановича Трищева. Кто знает, может быть, он под таким названием скоро появится на картах? Почему нет? Но — отставить разговоры, рыбалка началась!