Из таежного колхоза
Моя малая родина — Эжанский наслег Усть-Майского района, сейчас он имеет статус национального эвенкийского. Известен тем, что больше ста лет назад сюда из соседнего Хабаровского края забрел тигр, убитый местными охотниками. Родители крестьянствовали, имели скот, рабочую лошадь, сеяли пшеницу. Отец погиб на охоте, когда мне едва исполнился месяц, мама снова вышла замуж за ровню, не батрачили, кормились своим хозяйством.
Пришло время — вступили в артель «Красная звезда», впоследствии преобразованную в колхоз «Красный маяк». Я пошла в начальную школу, помогала маме ухаживать за малышами. Когда она умерла, двоих младенцев отдали на воспитание родне, трое остались с отчимом, меня как сироту отправили в Усть-Маю, в интернат, там окончила семилетку.
Начало войны я встретила в должности статистика районного отдела образования. Несмотря на солнечное лето, будто свет померк от дурной вести, кто растерялся, плакал, другие храбрились, мол, быстро разгромим врага. Порядок поддерживался, прошли митинги, скоро молодежь из учреждений стали отсылать на работу в колхозы. Я вернулась в родную деревню, стала трудиться в начальной школе учителем.
В колхозе, как обычно, шли сезонные хлопоты. Уборочная, подготовка к зиме. Уполномоченный из района информировал о ходе войны, говорил об обязанности тыла помогать фронту, призывал сплотиться, трудиться с большей отдачей. Учителей назначил агитаторами. Паспортов у колхозников нет, даты рождения неизвестны. Приезжала специальная комиссия, осмотрели мужчин, на глазок определили возраст каждого, составили списки подлежащих призыву.
Эх, война…
Первыми в армию затребовали самых лучших мужиков и парней, на чьих плечах, можно сказать, колхоз держался. Люди вели себя по-разному: одни бодрились, обещали вернуться с победой и орденом, другие горько печалились о своей семье, плакали перед разлукой матери, жены с невестами, дети. Мне провожать было некого. Конечно, пытались ухаживать парни, но будучи уверенной, что статус учительницы обязывает быть строгой, я смолоду сторонилась таких отношений. Так и не обзавелась своей семьей, потом все как-то не до того было.
Не принято об этом вспоминать, да что теперь скрывать, тройка односельчан перед самой отправкой к пункту сбора сбежала, скрылась в тайге. Двое из них бесславно сгинули, а Куустээх (сильный) Егор уже в послевоенное время отсидел срок. Куда деваться, вернулся на родину, однако потерял семью и честь, доживал изгоем, прибившись к табунщикам на таежном участке.
Из 44 эжанских фронтовиков 19 человек геройски пали в боях с фашизмом. Среди них Кирилл Белолюбский, Николай Ефремов, Иван Конников, Петр Михайлов и другие. Роман Атласов — вся грудь в медалях — воевал на Западном и Восточном фронтах. Вернулись домой и Тарас Никитин, Иван Атласов… Полный список наших земляков‑участников войны есть в школьном музее, там же хранятся награды, документы, воспоминания. Богатый, содержательный музей под руководством моей молодой коллеги, учителя якутского языка Лидии Афанасьевны Поповой.
…Трудно жилось колхозникам в военные годы. Мало того, что лишились основной рабочей силы, то и дело объявлялись сборы теплых вещей, продуктов в помощь фронту, подписки на заем. Давили налоги, даже если нет частного скота, все равно требовали сдавать мясо и масло. Положение усугублялось капризами природы. Летом зарядили невиданные доселе дожди, с неба неделями лило без перерыва. Затопило луга, не смогли заготовить сена, зимой начался падеж скота. На другой год ранние заморозки погубили урожай пшеницы. Выручала тайга, богатая дичью, спасала от голодной смерти. Но дети в пришкольном интернате обеспечивались неплохо, для них даже сахар иногда выделялся, в своем детстве мы его и не пробовали.
Победу встретила в Якутске
В 42‑м я поступила на заочное обучение в педучилище. В Якутск на сессию приходилось брать с собой постельные принадлежности, коих в общежитии не выдавали. Тюфячок да одеяльце нужны были и в пути, занимавшем несколько суток. Пароход редко причаливал возле Эжанцев, тогда следовало успеть на посадку в Эльдикане или Усть-Мае, всегда находились попутчики. С пристани в Даркылахе можно было доехать до центра города на бортовом грузовике, обратно же, как правило, добирались к берегу пешком, нехитрый багаж становился тяжелой обузой.
С дипломом училища перешла на рабфак, осталась в городе. Поддерживать материально было некому, подрабатывала в бригаде ремонтников, где платили купонами на мануфактуру. Отрезы тканей, чулки ценились дорого — продавала. Летом в своем наслеге выручила 1,5 тысячи рублей трудом на сенокосе. Сильной была, выносливой и училась неплохо, легко давались математика, химия, физика. В 45‑м в учительском институте открылось отделение якутского языка, подала документы туда, хотя преподаватели всячески отговаривали, советовали точные науки.
Помню первую весть о Победе. Мы с подружкой почему-то долго спали, остались в общежитии. Как вдруг с шумом врываются те, кто ушел на занятия: «Ура! Победа!» Как тут усидеть в четырех стенах? Побежали в центр, к типографии, площадью это место еще не называлось. Народу тут собралось! Совсем незнакомые люди обнимаются, смеются, ликуют, плачут, заиграла гармошка — пустились в пляс. Снег пошел, грязь под ногами — ничто не имело значения, потому что наконец-то дождались: вернутся родные и близкие, начнется новая мирная жизнь.
И никаких привилегий
Еще долго не наступали достаток и благоденствие. Меня направили по распределению в Усть-Маю, преподавала родной язык. Через три года, предварительно приняв в партию, назначили директором школы в Эжанцах. Приехала и ужаснулась: ни завуча, ни завхоза, еще и заведующую интернатом уволили. Общественные обязанности взвалили — лектора общества «Знание», секретаря объединенного с колхозом парткома. Ничего не поделаешь, пришлось впрягаться. Освоилась, все пошло своим чередом.
После была пропагандистом райкома партии, завучем Намской школы-интерната, там же заведовала методкабинетом райотдела образования, шесть лет возглавляла крупную Хатырыкскую школу, где учились дети из шести наслегов. Болезнь вынудила выйти на пенсию, как раз и возраст подошел.
Обидно слышать о привилегиях, какие якобы давало членство в партии. В прошлом депутат, член парткомов, секретарь первичных парторганизаций, директор школ, которые славились достижениями, я не имею ни званий, ни наград, за исключением пачки почетных грамот и благодарностей. Награждались те, кто на виду, в городе или поближе к центру, а рядовые партийцы в наслегах лишь исправно платили взносы, выполняли поручения, несли изрядную дополнительную нагрузку.
На родину вернулась весной 1983 года. Построила дом, взяла на себя заботы о племяннице. Хозяйством обзавелась, как мечталось, с дойной коровой, телятами, до шести голов скота в моем хотоне зимовало. Любимым занятием до недавних пор оставалась рыбалка.
Однако с годами возраст брал свое, уходили силы, необходимые в сельском быту. Спасибо, уважили заслуги ветерана тыла и педагогического труда, приняли в благоустроенный специальный дом социального обслуживания. Недавно была делегатом II Республиканского слета ветеранов и пенсионеров от нашего коллектива. Жизнь продолжается.